Только в Нью-Йорке Карло нашел ей врача, который, по его словам, никогда не задавал неловких вопросов. Они пошли к нему вместе, но даже он, осмотрев Бриджит, сказал, что от наркотиков необходимо отказаться, иначе ребенок может родиться с наркотической зависимостью.

— Я все понимаю, доктор, я как раз собираюсь бросить, — с легкостью солгала Бриджит.

— Я мог бы вам помочь, — предложил врач. — Метадоновая программа облегчит отвыкание, но для этого придется лечь в клинику. Вы должны сделать это, Бриджит, иначе ребенок появится на свет с привычкой к героину. И тогда…

— Сейчас я должна уехать, — торопливо сказала Бриджит. — Но я скоро вернусь в Нью-Йорк. Может быть, тогда…

Когда они вышли от доктора, Карло строго сказал Бриджит:

— Ты должна завязать, Бригги. Я не хочу, чтобы мой сын был наркоманом.

— Это ты посадил меня на иглу, — отозвалась Бриджит. — Я не хочу бросать…

— Еще бы ты хотела! — Карло перешел на визг. — Ведь на самом деле ты такая же, какой была твоя мать, — дешевая шлюха и наркоманка. Чего же еще от тебя ждать!

Это были очень жестокие слова, но Бриджит никак не среагировала на них, как не пожалела и о том, что в минуты интимной близости рассказала Карло историю своей матери Олимпии. Ей было все равно.

После визита к врачу вечером они собирались отправиться в ресторан, чтобы поужинать с Фредо. Бриджит никуда не хотелось идти, и, роясь в стенном шкафу в поисках нового платья, она недовольно ворчала, но не слишком громко, чтобы не услышал Карло. Она очень не любила, когда Карло на нее сердился, потому что в последнее время это все чаще означало, что она не получит обычной дозы.

В конце концов Бриджит обнаружила в шкафу простое черное платье от Келвина Кляйна и длинный свободный жакет, который хорошо скрывал ее округлившийся животик. Быстро переодевшись, она подколола свои длинные светлые волосы и надела крупные серьги с обсидианом.

Результат получился сногсшибательным, и даже Карло довольно присвистнул, когда увидел ее.

— Вот так-то лучше, — сказал он Фредо встретил их в «Коко Паццо» красными розами и шампанским в ведерке со льдом. Он был с Диди, «любимой» моделью Лин. Увидев Бриджит, она ахнула:

— Бригги, черт возьми, что с тобой случилось? Ты похожа на драную кошку.

Тут Фредо сжал ее руку, и она замолчала. Самому Фредо тоже было очень любопытно, что стряслось с Бриджит, которую он помнил совсем другой — нежно-румяной, очаровательной, пухленькой и безмятежно-спокойной. Сейчас она была бледной, худой, нервной, словно ее сжигала лихорадка. Правда, Бриджит все еще была невероятно красивой, но это была какая-то другая, диковатая красота.

Что касалось Карло, щеголявшего в дорогом костюме от Бриони, в рубашке из тончайшего батиста, с сапфировыми запонками, которые очень шли к его голубым глазам, то он был еще привлекательнее, чем прежде.

Это заставило Фредо испытать острый приступ зависти. Бриджит — эта восхитительная красавица и богатая наследница, которую он всегда вожделел, — досталась Карло, которого Фредо втайне ненавидел.

Но как это удалось его кузену? Фредо хорошо помнил, как Лин сообщила ему, что Карло изнасиловал Бриджит. Тогда он ей поверил — подобный поступок вполне сочетался с его представлениями о собственном брате, — но почему же Бриджит в конце концов вышла за Карло замуж? Этого Фредо никак не мог понять.

Интересно, что бы сказала Лин, если бы увидела их вместе?

Но, внимательно наблюдая за Бриджит, Фредо заметил, что она сильно изменилась не только внешне, но и внутренне.