— Если бы мы сейчас были с тобой в отеле, ты не посмела бы так разговаривать! — с угрозой прошипел он.

Именно в этот момент Бриджит с особенной ясностью поняла, насколько сильно она нуждается в помощи, и в помощи немедленной. Ведь стоит ей только остаться с Карло один на один, как она снова окажется в его власти, и ничто не помешает ему расправиться с ней по-своему. Он может избить ее до полусмерти, и все равно на следующий день она будет унижаться перед ним, вымаливая очередной укол.

Да, Карло по-прежнему оставался хозяином положения, и сам он прекрасно это понимал, так как, не слушая слабых возражений Бриджит, принялся незаметно подталкивать ее к выходу.

Нужно было срочно что-то придумать, и Бриджит быстро перебрала в уме несколько возможных вариантов. Необходимо рассказать кому-то, что происходит, решила она в конце концов. Может быть, довериться Лин, так будет проще. А потом уж Лин поговорит с Лаки.

Значит, снова обращаться за помощью к Лаки?

И это после того, как приемная мать столько раз выручала ее из неприятных ситуаций? Как это унизительно, ведь она давно считала себя вполне взрослой, а теперь оказывается, что всей ее самостоятельности и ответственности — грош цена! Нет, она не может… не смеет просить Лаки о помощи.

«Но с другой стороны, — подумала Бриджит, — если Лаки меня не спасет, я навсегда останусь во власти Карло. Вернее, не навсегда, а только до тех пор, пока буду ему нужна. Или пока героин меня не прикончит.

Надо найти какой-то выход!»

— Мне нужно в туалет, — жалобно проговорила Бриджит.

— Иди, — согласился Карло. — А когда вернешься, скажешь Лаки, что плохо себя чувствуешь, и мы немедленно уезжаем. Марш!

Он толкнул ее в спину, чтобы она пошевеливалась, но в планы Бриджит это не входило. Она двигалась не спеша, и только ее голубые глаза быстро обшарили зал в поисках Лин. «Я должна сказать ей, должна сказать, должна сказать…» — твердила про себя Бриджит, словно боясь забыть, что она должна сделать. Впрочем, такой вариант тоже не исключался: провалы в памяти происходили с ней все чаще.

Но, как назло, Лин нигде не было видно, и Бриджит с ужасом осознала, что упустила свой шанс.

У дверей туалетной комнаты она столкнулась с Ленни.

— Ну, как дела у моей бывшей приемной дочери? — спросил он полушутя-полусерьезно.

— Отлично, — солгала Бриджит, потупившись.

— Тебе понравилась вечеринка?

— О да, я так довольна! Здесь просто замечательно, к тому же я успела соскучиться по вас всех.

— И мы тоже соскучились по тебе, Бригги! — Он покачал головой. — Просто не верится, что у тебя будет ребенок, ведь совсем недавно ты сама была девчонкой!

— Карло хочет мальчика, — невпопад сказала Бриджит, уловив лишь его последнее слово.

— Жаль, что Олимпия не дожила до этого дня, — сказал Ленни печально. — Я уверен, что твоя мать была бы рада за тебя. И гордилась бы тобой.

— Гордилась? Олимпия?!.. — Слова Ленни поразили Бриджит. — Ну, не знаю… Моя мать меня почти не замечала, и ей было все равно, что я делаю и о чем думаю. Я была для нее чем-то вроде домашнего животного, о котором вспоминают, только когда пришедший на дом фотограф спрашивает, нет ли в доме кошки, чтобы посадить ее на колени во время съемки.

Она сказала это с такой горячностью, что Ленни на мгновение опешил.

— Ну ты даешь, Бригги! — промолвил он наконец. — Вот не знал, что ты так думаешь, иначе…

— Иначе — что?

— Иначе я постарался бы убедить тебя, что ты ошибаешься, — сказал он, пристально глядя на нее.