«Да пошел он к дьяволу! – устыдился ГБ своего страха и решил действовать вопреки ему, в надежде, что он пройдет, рассеется. – Теперь обязательно в воду полезу! Буду плавать, когда Панфилов появится в бассейне, пусть видит, что мне он нисколько не страшен!»

Машина шла уже по таким местам в Серебряном Бору, где Глеб Абрамович ни разу в жизни не был даже в те времена, когда трудился рядовым инженером на благо Советской Родины в конструкторском бюро института машиностроения.

«Дебри! – ужаснулся он, глядя на кусты, буйно растущие вдоль асфальтированной дороги, уводящей в сторону от улицы Таманской. – Зачем меня сюда понесло?! Вдруг Шульгин не проверил эти кусты? Я, по-моему, стал слишком безрассуден! Нельзя так беспечно рисковать своей жизнью!»

Но машина доехала до бассейна «Олимпиец» без всяких происшествий. Никто не покушался на жизнь Белоцерковского, да вряд ли кто вообще знал о его поездке сюда. Сам он, разумеется, никому об этом не говорил, а Шульгин умел держать язык за зубами.

Нет, покушений со стороны его многочисленных политических противников и конкурентов по бизнесу опасаться, пожалуй, не стоило.

Глеб Абрамович немного успокоился.

– Нервы! Все нервы! Нет, мне надо отдохнуть! Как только развяжусь в Думе с этим треклятым законом, поеду в Швейцарию! Надо уметь пользоваться тем, что имеешь. Иначе – зачем я вложил такие деньги в этот чертов замок?!

Воспоминание о купленном в одном из швейцарских кантонов старинном замке приятно щекотало его самолюбие. Стоила эта груда средневековых камней кучу денег, но там Белоцерковского никто бы уже не достал. Ни российское правосудие, ни наемные киллеры.

Мой дом – моя крепость! Мудрые люди эти англичане, раз у них есть такие пословицы. Швейцарцы к частной собственности тоже относятся трепетно. Не то что в России. В России воровать хорошо, страна лохов, да и только! А вот сохранить наворованное практически невозможно. Придет к власти какой-нибудь Зюга, и все полетит к дьяволу! Тогда только и останется у тебя то, что успел вывезти за границу, вложить во что-нибудь надежное, вроде недвижимости.

Проблема в том, что нефтяные скважины и алюминиевые комбинаты за границу не вывезешь. Будь ты хоть десять раз собственником, владей хоть десятью контрольными пакетами акций, от национализации это не спасет.

Россия – страна беззакония! Сейчас оно на руку, в мутной воде экономических кризисов и дефолтов можно наловить крупной рыбки, но это же беззаконие может обернуться и против. Постоянно нужно держать руку на пульсе политической ситуации.

Стоит голодранцам протащить на выборах президента своего кандидата, и Белоцерковскому придется прятаться в одном из своих заграничных владений. Швейцария в этом отношении не самый плохой вариант.

Впрочем, неизвестно еще, чей кандидат придет к власти в стране. У ГБ тоже есть свой кандидат, и шансы у него даже предпочтительнее, чем у лидера левых.

Шульгин встретил его у входа и проводил в бассейн.

– Никого! – сообщил он. – Двоих из обслуживающего персонала я оставил, инженера по эксплуатации и директора, остальных распустил по домам. Клиентов нет никого. Никаких тренировок, секций и оздоровительных групп, как вы приказывали. Вода проверена. Посторонних добавок не содержит. Острых предметов на дне не обнаружено. Потолок обследован, посторонних предметов на нем нет.

– Ну что ж, молодец… – пробормотал Белоцерковский, проходя в раздевалку. – Когда этот… Панфилов появится в поле твоего зрения, дашь мне знать.

Переодевшись, Глеб Абрамович прошел в зал с бассейном и внимательно огляделся по сторонам. Шульгину он, конечно, доверял, но и самому лишний раз убедиться в собственной безопасности не помешает.

По углам двадцатипятиметрового бассейна стояли охранники с заложенными за спину руками.