|
И опять сидеть в вечно освещенной, лишенной окон коробочке, на сей раз долго. Потому что будут допрашивать по делу Иванцова, по всем «посмертным» делам, а потом кончат. Так, как могли бы кончить две недели назад. Но хрен с ним — он и так мертвец юридический. Верка и Люба тоже с ним влипнут. Им тоже не жить — обеим.
Второй выход — паскудный, но смертей меньше. Успокоить Любаньку пулькой из ее струмента, а потом спокойно Цезаря ждать. Нет человека — нет проблемы. — Они сейчас придут? — спросила Люба, глядя Клыку в глаза. — Придут, наверно… — промямлил тот, угодя взгляд в сторону. — Не отдавай меня. Живой не отдавай, ладно? Сделай добро… Словно мысли прочла. Со двора отдаленно долетел лязг открываемых ворот, фырчание автомобиля. Цезарь будет здесь минут через п^ть, не больше. И думать надо быстро. Пока подъезжает, открывает двери, поднимается наверх. — Как ты сюда прошла? — спросил Клык. — Ни собаки не учуяли, ни люди… — Просто. Собак и первого сняла из дома напротив. Через ночной прицел, из вот этой бесшумки, только ствол другой, удлиненный. Потом — через забор. Вместе с Соней. Дверь отмычкой открыли, положили двоих сонными. Потом Соня сумки взяла, а я к вам пошла… Все так просто. А сперва напридумывали — чуть ли не через подземный ход… — Ход? — переспросил Клык. — Подкоп копать хотели? — Нет. — Тут у Любы изменилось лицо. Что-то на нем промелькнуло: не то надежда, не то тоска. — А как? — Тут под домами убежища… На соседнюю дачу можно выйти. — Уходи! — прошептал Клык. — Живее! Где спуск в подвал? — Из подземного гаража… — Дуй! Я их застопорю. Клык набрал номер, который ему дал Цезарь. — Корефан, ты где сейчас? — У гаража, — ответил Цезарь, — ключ электронный забыли, сейчас мужик к машине сбегает, войдем… — Погоди малость, там внизу что-то шуршануло. Не нарвись. Лучше иди через крыльцо, я его, правда, на засов запер, но сейчас спущусь. Заодно пригляжу… — Осторожней смотри, — позаботился Цезарь. Люба нерешительно встала с места и двинулась к лестнице. Клык, держа в руках ее пистолет со шприц-пульками, пошел следом. Вера только удивленно проводила их взглядом… У двери подземного гаража Люба вынула из кармана отмычку и какой-то тюбик — должно быть, с тем же маслом, каким они смазывали замки на двери прихожей, — и чуть повозилась. Щелчок вышел тихим, дверь открылась. Тоненьким, как карандаш, карманным фонариком Люба высветила люк в полу. — На. — Клык подал ей тот пистолет, из которого она должна была его убить. — Эта штука здесь не должна остаться… Лишняя. — Прощай! — сказала она. — Зла не держи, ладно? И, порывисто поцеловав Клыка в губы, нырнула в люк. А от запертой на засов двери прихожей уже слышался стук. Клык бегом побежал туда… Когда за дверью услышали его шаги, то попритихли. — Это я, — предупредил Клык, взявшись за ручку засова, не убивайте до смерти… Когда отодвинул засов, то увидел Цезаря и еще четверых с автоматами. — Видал? — сказал Клык, указывая на мертвых охранников в прихожей. — Одна стерва троих мужиков положила. — Подруга твоя цела? — спросил Цезарь. Наверху. Гадюку дохлую сторожит. — Пошли покажешь! Поднялись наверх. |
