– Э... пожалуй... Э... может, я тебе расскажу?

– Отлично. Только давай перейдем в другую комнату.

– Конечно, конечно.

Он скупо улыбнулся – первая его улыбка за вечер. Я проследовала за ним вниз по коридору в комнату слева. Комната хоть и небольшая, но зато его собственное убежище. Одну стену занимали огромные стереофонические колонки, под ними встроенные полки с усилителем и внушительной коллекцией пластинок и кассет. Книг не было, за исключением нескольких финансовых отчетов. Трофеи времен учебы в университете. Небольшой бар.

Он уселся в большое кожаное кресло с подушкой. Подушку он передал мне, и я, устроившись в другом кресле, облокотилась на нее. На своей территории Альберт расслабился, и на его лице появилось выражение большей уверенности. Насколько я помнила, он был государственным аудитором, имел собственное дело. Видя его рядом с Розой, трудно было представить, что он может иметь собственное дело, но здесь, в этой комнате, это не казалось таким уж невероятным.

Взяв с полки трубку, он приступил к бесконечному ритуалу всех курильщиков трубок. Я бы с удовольствием ушла, прежде чем он ее раскурит. Дым плохо на меня действует, а дым от трубки, да еще на голодный желудок – я не завтракала, потому что очень нервничала, – настоящая погибель.

– Ты уже давно работаешь детективом, Виктория?

– Около десяти лет. – Мне не понравилось, что он назвал меня Викторией, но я промолчала. Нет, это действительно мое имя. Просто мне больше нравится сокращенное – Вик.

– И как успехи?

– Отлично. У меня репутация одного из лучших детективов. Можешь позвонить и навести справки, я дам тебе список своих клиентов.

– Ладно, прежде, чем уйти, напиши парочку имен. – Закончив выбивать трубку, он методично постучал ею по краю пепельницы и стал наполнять табаком. – Мама оказалась втянутой в историю с фальшивыми ценными бумагами.

В моей голове пронеслась дикая мысль, что Роза тайно управляет чикагской мафией. Я уже видела огромные сенсационные заголовки в «Геральд стар»...

– Каким образом?

– Их нашли в сейфе монастыря Святого Альберта.

Я вздохнула про себя. Альберт явно тянул время.

– Роза их там прятала? Какое отношение она имеет к этому монастырю?

Пришло время откровенного разговора; Альберт чиркнул спичкой и начал раскуривать трубку. Сладковатый голубой дым окружил его и стал подбираться ко мне. У меня все внутри перевернулось.

– Последние пятнадцать лет мама была их казначеем. Я думал, ты в курсе. – Он сделал паузу, чтобы я почувствовала себя виноватой за то, что оторвалась от семьи. – Когда все обнаружилось, они, конечно, попросили ее уйти.

– Тетя что-нибудь знает об этих бумагах?

Альберт пожал плечами. Он уверен, что нет. Он не знал, сколько их там было, каким компаниям они принадлежали, когда их в последний раз проверяли и кто имел к ним доступ. Альберту было известно только то, что новый настоятель хотел продать их и отремонтировать здание. Да, они лежали в сейфе.

– Подозрения пали на маму, и она очень переживает. – Заметив мой насмешливый взгляд, он укоризненно добавил: – Ты видишь ее, только когда она расстроена или сердита, и потому не представляешь, что она на самом деле чувствует. Как ты знаешь, ей семьдесят пять, и эта работа много для нее значила. Она хочет восстановить свое честное имя и вернуться обратно.

– ФБР и Комиссия по контролю за ценными бумагами, конечно, уже ведут расследование?

– Да, и они будут только рады повесить все на нее, чтобы долго не возиться.