– Ну, ни пуха.

– А, к черту!

У него был такой вид, будто он в самом деле отправлялся к черту на рога. Нервничает Извеков. А вроде бы и не новичок. Может, предчувствие гложет… Если так, то плохо дело. Перед боем солдат должен отключаться от всяческих фантазий, как корабль, когда он снимается с якоря и уходит в море. Худо, когда в голову начинают лезть дурные мысли. Марат умел отключаться и своих подчиненных учил тому же. Да и Эдуард тоже знает, как настраивать себя и своих бойцов на выполнение задачи, как концентрировать внимание на противнике. Он опытный боевой офицер, он не подведет…

Темнота – друг разведчика. Зимний холод и промозглость тоже ему на руку.

Это где-нибудь в Москве сейчас снег и мороз. А в Чечне в начале декабря снегом и не пахнет. Температура чуть выше нуля, но сырость такая, что и на тридцатиградусном морозе не так холодно. Дождь, слякоть… В такую погоду только разведчиков выгоняют на улицу. И улица эта проходит через чеченские окопы.

Холод Марату нипочем. Он родился в Хабаровске, учился в Уссурийске в Суворовском училище, затем – военное училище в Благовещенске, последние два года служил под Мурманском. И его бойцы не понаслышке знают, что такое северные морозы. В этом плане Чечня для них чуть ли не курорт. Только уж больно лютые «доктора» на этом «курорте». И лечат не касторкой, а свинцовыми пилюлями…

Разведчики торопились не спеша. Марата нисколько не прельщала перспектива оказаться на минном поле. Но и зацикливаться на обнаружении мин тоже нельзя. Уже утро. Хорошо, хоть время зимнее – темнота держится долго.

Марат первым обнаружил мину. Это была растяжка, установленная на трех врытых в землю металлических колышках. «Лягушка». Дернешь за растяжечку, чека взрывателя и откроется. Пороховой вышибной заряд подбросит мину на метр вверх и оторвет тогда служивому голову вместе с «красной шапочкой»…

Самоликвидатором эта мина не оснащается, элементов неизвлекаемости нет. Однако очень высокая чувствительность взрывателя делает разминирование крайне опасным. А обезвредить мину надо. Путь назад должен быть свободным.

Марат внимательно осмотрел участок минирования. «Чехи» не самые лучшие саперы в мире, но и дилетантами в минном деле их не назовешь. Вполне способны на то, чтобы установить «лягушку» на неизвлекаемость с помощью дополнительной мины-сюрприза… Но ничего такого Марат не обнаружил и приступил к обезвреживанию. Для опытного разведчика это не самое сложное дело…

По пути к вражеским позициям он обезвредил еще три мины – такую же «лягушку» и две обычные «эфки» на самодельных растяжках. Все тихо, без сучка и задоринки. Спят «сучки» в своих окопах, ни хрена не слышат. А если и не спят, то все равно ничего не услышат. Разведчики свое дело знают – продвигаются вперед бесшумно.

Не дал капитан Ушаков ясной картины насчет мин. Зато линию передовых окопов указал правильно. Марат первым подошел к ним. Дождался, когда к нему подтянутся все разведчики. Затаился. Прислушался. Тишина вокруг. Только слышно, как шуршит капюшон на голове под каплями дождя. А «чехов» не слыхать… Может, и нет их здесь. Но ведь окопы-то есть. К тому же в полный рост. Бруствер заботливо укреплен деревом. Возможно, и блиндажи где-то есть. Там «чехи» сейчас и отсыпаются. Но ведь должны же быть выставлены «секреты»… Ночь. Тихо. И тревожно…

Марат бесшумно «втек» в окоп, за ним все остальные. И тут где-то недалеко рванула сигнальная мина. Спустя секунду послышался треск автоматных очередей, ухнули «подствольники», хлопнули гранаты… Группа старшего лейтенанта Извекова обнаружена. Завязался бой.

В воздух взвилась красная ракета.