Мы, правда, нащупали «каналы» в Бейруте. Из данных, поступивших оттуда, следует, что два террориста — это ливанские шииты, связанные с иранцами. Они прибыли, якобы, сюда и затаились в ожидании сигнала к действию.

— Они хотят нанести удар по сотрудникам нашего посольства?

— Нет, не думаю. Это поссорило бы шиитов с Момо. Но Фритаун — прекрасный плацдарм, благодаря материально-технической базе, созданной шиитами.

— Вы что-нибудь знаете о них?

— Ничего.

— А где они находятся?

— Нет.

Бесспорно, человек на фотографии, найденной в сумочке погибшего Чарли, один из них — Набиль Муссауи.

— Вы не продолжили расследование на месте?

Ваель Афнер обескураживающе улыбнулся.

— Я занимаюсь радиоперехватом, а не оперативной работой. И так многих бесит одно мое присутствие во Фритауне.

— Еще не известно, удастся ли нам отыскать этих двоих, — заметил Малко.

Израильтянин широко улыбнулся, ответив с легкой иронией:

— В Африке долго не держат секретов. Это лишь вопрос времени и денег. А у вас, кажется, великолепный шеф Джим Декстер. Кстати, вы получили инструкции, как с ними поступить, если вы их найдете? Рассчитывать на местные власти не приходится, они и мизинцем не пошевелят.

Малко посмотрел ему прямо в глаза.

— Я получил инструкции.

Несколько секунд Ваель Афнер хранил молчание, затем очень серьезно сказал:

— Хорошо. Я думал, что после смерти старого Кейзи Компания стала бесхребетной, как во времена Картера. — И, немного помедлив, спросил: — У вас есть один бумажный доллар? Напишите на нем: «Желаю удачи»... Мы только что открыли наш магазин.

Малко выполнил просьбу, и израильтянин приколол доллар над одной из висевших на стойке колбас. Сотрудник Моссада и тут не изменил своей коммерческой жилке. Малко задал еще один вопрос:

— Вчера в аэропорту я обратил внимание на огромного негра с бритой головой. Настоящее животное. Вечером в отеле я снова увидел его. Кажется, он принадлежит к спецгруппе СИД. Вы знаете его?

Голубые глаза израильтянина стали жестокими.

— Очень возможно, что это Эйя Каремба. Человек Карима Лабаки, ливанец-шиит, который обеспечивает приезд ливанцев в Сьерра-Леоне. Может, это самый опасный из них.

— Я думал, что это полицейский.

— А он и есть полицейский, — подтвердил израильтянин, — но работает главным образом на Лабаки, а тот использует его положение. Часто он сопровождает его в поездках по саванне, когда Лабаки отправляется за алмазами, он его телохранитель. Это — мусульманин, шиит, фанатик. Он каждый день ходит в иранский культурный центр. Будьте осторожны с ним...

Определенно Моссад кое-чего стоил. Малко спрашивал себя, в какую западню он угодил. Ваель Афнер пожал ему руку.

— Заходите ко мне через два дня. Когда темнеет, будьте осторожны. Каремба — убийца. Жена президента говорит, что он якшается и с колдунами. Ворует детей и продает их колдунам для жертвоприношений... Его начальство знает об этом, но они боятся Лабаки.

Спускаясь по Снур-роуд, Малко спрашивал себя, не был ли Каремба накануне в аэропорту специально для того, чтобы его выследить. Тогда это плохой признак. Из беседы с Ваелем Афнером он сделал три вывода: первое — террористов двое; второе — Каремба работает с Лабаки, и третье — агент Моссада за него, Малко, в омут не бросится...

На улицах царило оживление. Перед заправочной станцией Тексако, напротив дороги на Мюррей Таун, выстроилась длинная очередь автомашин.