— А мне не предложишь стаканчик?

Вышколенный понятливый бармен нес уже два стакана. Девица уселась на табурет рядом со Стенли. Бубу цвета зеленых яблок прелестно облегало ее, подчеркивая груди, похожие на два маленьких снаряда, и необыкновенной формы высокие бедра. У девушки из племени бамилеке было круглое лицо, невероятно полные губы и деланно надменный вид. Выпив пунш, Стенли несколько расслабился — алкоголь подействовал.

Оркестр заиграл медленный чувственный танец.

— Потанцуем, — бамилеке наклонилась к Стенли.

Она прижалась всем телом к партнеру, обвила его шею руками, томно покачивая тазом. Однако Стенли оставался равнодушен к ее уловкам. Голова его была занята совсем иным. Он еще и еще раз перебирал в уме все варианты, стараясь угадать, где мог быть Чарли. Девица прижималась к Стенли Паркеру все теснее. Если бы он предложил ей три пунша, отвез домой, подарил тройку бубу, она полюбила бы его на всю оставшуюся жизнь. Музыка умолкла, и девица решительно повела его к диванчику в глубине зала, где в полной темноте любовные утехи, вечные как мир, расцветали пышным цветом. Чарли знал, что «Сахарный тростник» — это одно из тех мест, где он может найти Стенли. Значит, стоило немного подождать, внимательно следя за входной дверью. Стенли Паркер расслабился. Здесь было не так шумно. Девица в зеленом бубу, пользуясь темнотой, исподтишка положила руку между ног своего соседа. Все с тем же высокомерным видом ловко заработала пальцами, и очень скоро плоть Стенли Паркера отреагировала. Бамилеке тут же бросила на него косой взгляд.

— Я тебе нравлюсь?

Если бы не СПИД. Стенли, не раздумывая, овладел бы этим великолепным телом.

— Да, — вежливо ответил он, — но у меня нет времени.

Он положил на столик две тысячефранковые бумажки и встал. Девица последовала за ним. Он уже был у своей машины, когда она снова ухватила его за рукав:

— Ты меня не берешь?

Стенли обернулся, раздраженный ее настойчивостью. Девица воспользовалась моментом, тут же прильнула к нему и стала тереться о его все еще возбужденную плоть. Он и глазом не успел моргнуть, как девица расстегнула молнию на его брюках, обхватила его плоть всей пятерней и принялась решительно раскачивать.

Двое негров, проходившие мимо, смотрели на пару горящими глазами.

Взбесившись, Стенли Паркер грубо оттолкнул ее.

— Я же тебе сказал, что спешу. Пошла вон!

— Ты же мне сказал, чтобы я пришла, патрон, — в голосе девицы появилась злоба.

Она повернулась к двум неграм, призывая их в свидетели на своем диалекте. Они тут же приблизились с угрожающим видом. В доли секунды Стенли Паркер оценил обстановку.

Ничего не стоило получить удар ножом в живот. Он вынул тысячефранковую бумажку и вложил ее девице в руку.

— Вот, иди.

— Это все, что ты мне даешь? — жалобно заныла она.

В руке одного из негров сверкнул нож.

— Патрон, дай, что должен, она хорошая девушка.

Ни слова не говоря, американец взял левую руку негра и положил на то место, где под рубашкой была рукоятка пистолета.

Негр понял и отскочил, словно его укусил скорпион, вытаращив от страха глаза.

— Холодный металл, холодный металл!

И оба растворились в ночной темноте. В Трейшвиле убивали друг друга легко. Каждое утро мусорщики находили трупы воров. Их убивали палками ночные сторожа. Ни те ни другие не уступали друг другу в жестокости. Девица в зеленом направилась к «Сахарному тростнику», зажав в кулаке свою тысячу. Стенли Паркер выругался сквозь зубы.

Проклятая страна, проклятая профессия!

Садясь в свою «пятьсот пятую», Стенли увидел прямо напротив, на соседней улице, мигающий голубой свет.