Рудольф Эрих Распе. Приключения барона Мюнхаузена
КОНЬ НА КРЫШЕ
Я выехал в Россию верхом на коне. Дело было зимою. Шел снег. Конь устал и начал спотыкаться. Мне сильно хотелось спать. Я чуть не падал с седла от усталости. Но напрасно искал я ночлега: на пути не попалось мне ни одной деревушки. Что было делать? Пришлось ночевать в открытом поле. Кругом ни куста, ни дерева. Только маленький столбик торчал из‑под снега. К этому столбику я кое‑как привязал своего озябшего коня, а сам улегся тут же, на снегу, и заснул. Спал я долго, а когда проснулся, увидел, что лежу не в поле, а в деревне, или, вернее, в небольшом городке, со всех сторон меня окружают дома. Что такое? Куда я попал? Как могли эти дома вырасти здесь в одну ночь? И куда девался мой конь? Долго я не понимал, что случилось. Вдруг слышу знакомое ржание. Это ржет мой конь. Но где же он? Ржание доносится откуда‑то сверху. Я поднимаю голову – и что же? Мой конь висит на крыше колокольни! Он привязан к самому кресту! В одну минуту я понял, в чем дело. Вчера вечером весь этот городок, со всеми людьми и домами, был занесен глубоким снегом, а наружу торчала только верхушка креста. Я не знал, что это крест, мне показалось, что это – маленький столбик, и я привязал к нему моего усталого коня! А ночью, пока я спал, началась сильная оттепель, снег растаял, и я незаметно опустился на землю. Но бедный мой конь так и остался там, наверху, на крыше. Привязанный к кресту колокольни, он не мог спуститься на землю. Что делать? Не долго думая, хватаю пистолет, метко прицеливаюсь и попадаю прямо в уздечку, потому что я всегда был отличным стрелком. Уздечка – пополам. Конь быстро спускается ко мне. Я вскакиваю на него и, как ветер, скачу вперед.
ВОЛК, ЗАПРЯЖЕННЫЙ В САНИ
Но зимою скакать на коне неудобно – гораздо лучше путешествовать в санях. Я купил себе очень хорошие сани и быстро понесся по мягкому снегу. К вечеру въехал я в лес. Я начал уже дремать, как вдруг услышал тревожное ржание лошади. Оглянулся и при свете луны увидел страшного волка, который, разинув зубастую пасть бежал за моими санями. Надежды на спасение не было. Я лег на дно саней и от страха закрыл глаза. Лошадь моя неслась как безумная. Щелканье волчьих зубов раздавалось у меня над самым ухом. Но, к счастью, волк не обратил на меня никакого внимания. Он перескочил через сани – прямо у меня над головой – и набросился на мою бедную лошадь. В одну минуту задняя часть моей лошади исчезла в его прожорливой пасти. Передняя часть от ужаса и боли продолжала скакать вперед. Волк въедался в мою лошадь все глубже и глубже. Когда я пришел в себя, я схватил кнут и, не теряя ни минуты, стал хлестать ненасытного зверя. Он завыл и рванулся вперед. Передняя часть лошади, еще не съеденная волком, выпала из упряжки в снег, и волк оказался на ее месте – в оглоблях и в конской сбруе! Вырваться из этой сбруи он не мог: он был запряжен, как лошадь. Я продолжал стегать его что было силы. Он мчался вперед и вперед, таща за собой мои сани. Мы неслись так быстро, что уже через два‑три часа въехали галопом в Петербург. Изумленные петербургские жители толпами выбегали смотреть на героя, который вместо лошади запряг в свои сани свирепого волка. В Петербурге мне жилось хорошо.
ИСКРЫ ИЗ ГЛАЗ
Я часто ходил на охоту и теперь с удовольствием вспоминаю то веселое время, когда со мной чуть не каждый день случалось столько чудесных историй. Одна история была очень забавна. Дело в том, что из окна моей спальни был виден обширный пруд, где водилось очень много всякой дичи. |
