– Кирпичи какие-то! Кто их сюда притащил? – засмеялся папа и чиркнул спичкой. При дрожащем огоньке родители различили белую русскую печь и кувшин с квасом на столе. Мама негромко вскрикнула:

– Сделай что-нибудь, ты же мужчина!

– Чичас разберёмся! – Папа взял кувшин и стал жадно пить квас.

В это время луна выглянула из-за тучи. В кухне посветлело. Теперь мама с папой смогли рассмотреть и чугунки, и вёдра, и ухват, и саму огромную русскую печь, занимавшую большую половину кухни. Мама выглянула в коридор и увидела замшелый колодец. Откуда-то из глубины квартиры донеслось полусонное мычание. Мама ухватилась за папин рукав.

– Спокойно! Не раскачивай меня! Куда ты меня завела?

Мама прислонила папу к печке и схватилась руками за голову. К счастью, в это мгновение часы пробили двенадцать. Колдовство Ворчуна развеялось. В кухне зажглась лампочка.

От яркого света мама и папа зажмурились. Когда же они открыли глаза, всё уже было по-прежнему.

– Фу! – облегчённо выдохнула мама. – В темноте чего только не привидится.

Но неожиданно мама ойкнула. В руках у довольного папы она увидела кувшин с квасом.

Глава девятая День игрушки

Подошли к концу каникулы. Мите пора было идти в третий класс.

– Какой ты счастливый! – порадовался за Митю папа. – В этом году ты получишь много новых знаний! С каким нетерпением я когда-то ждал первого сентября!

Нельзя сказать, чтобы Митя спешил получать новые знания. И почему только каникулы заканчиваются всегда так быстро?

– В школе я был круглым отличником! – продолжал папа.

– Это ты о ком? Не о себе случайно? – Мама вошла в комнату. – Помнится, мне попался твой дневник за третий класс. Пятёрки там были только по физкультуре.

– Неправда! – возмутился папа. – А по труду плохие, что ли?

– Эх ты! А вот у меня были большие способности к учению.

– Были-то были. Но встаёт вопрос: куда они сплыли?

– Перестань! – рассердилась мама. – Нельзя подрывать у ребёнка родительский авторитет. Митя, закрой уши!

Вечером тридцать первого августа Митя достал из шкафа свою школьную сумку и положил туда чистые тетрадки в прозрачных обложках. Они были такие красивые, пухлые и замечательно пахли свежей типографской краской. На мгновение Мите даже захотелось учиться.

– Привет! Куда это ты собрался? – услышал он тоненькие голоса. Конечно же, это были домовята и леший Ворчун.

– Я завтра иду в школу, в третий класс.

– Этим карапузам не помешало бы хоть чему-нибудь научиться. А то знай баклуши бьют!

Хлопотун обиженно посмотрел на Ворчуна:

– Неправда. Я уже выучил почти всю таблицу умножения.

– Хорошо. Проверим. Сколько будет трижды два?

Хлопотун задумался и почесал затылок.

– До этого места я ещё не доучил, – признался он.

Вреднючка запрыгнула к Мите на колени:

– Обещай, что ты научишь нас считать и писать! Читать мы уже немного умеем!

– Мы будем очень сталаться! – застенчиво подтвердил Пузатик. – Плавда, Хлопотун?

– Как бы не так! Стану я у него учиться! Да я умнее этого вашего Мити в сто тысяч раз!

Наступил первый учебный день. Мама проводила Митю до школы. Митя в новой белой рубашке и с чисто вымытыми ушами нёс громадный букет гладиолусов.

С этого года он перешёл в другую школу. В старую ездить было далеко. Понятное дело, что Митя волновался, как всё устроится на новом месте и как примут его ребята.

– Ну как всё было? Как тебе новая школа? – спросила мама, когда после уроков сын вернулся домой.