В зеркале он прекрасно видел свою худощавую фигуру и дверь позади. А сверху… Прямо над дверью в зеркале отражались современные электрические часы. В тусклом сером свете циферблат излучал слабое свечение. Эллери отошел от двери, чтобы получше разглядеть часы – обычные, хромированные, настенные, около фута в диаметре. Куин распахнул дверь и поманил Милана, околачивающегося в гостиной.

– Нет ли в доме складной лестницы?

Милан притащил лестницу. Эллери взял ее и тут же запер за шофером дверь. Взобравшись на перекладину повыше, он внимательно осмотрел часы. Электронная начинка скрыта, вилка в розетке. Часы шли и показывали – он сверился со своими наручными – точное время. Затем он руками заслонил часы от света. Цифры и стрелки, как он и предполагал, покрытые радием, слабо светились. Эллери спустился, вернул Милану лестницу и проследовал в гостиную. Все смотрели на него с надеждой.

– Ну, – слегка поежилась Эмми Уиллоуз, – справился ли Великий ум с загадкой? Только не говорите нам, что Дики Оуэн играет в гольф на лужайках Мидоубрука в костюме Шляпника.

– Ну же, мистер Куин, – нетерпеливо спросила миссис Оуэн.

Эллери погрузился в кресло и закурил.

– Во всем этом есть нечто странное. Скажите, миссис Оуэн, вы купили дом с обстановкой?

– С обстановкой? – Миссис Оуэн была явно озадачена. О, нет. Мы купили дом и привезли сюда все наши вещи.

– Значит, часы над дверью в кабинете принадлежат вам?

– Часы? – Все уставились на Эллери. – Ну конечно. При чем здесь…

– Дело в том, что эти часы обладают свойством исчезать.

Как Чеширский Кот, если придерживаться стиля Кэрролла…

– Какое отношение могут иметь эти часы к исчезновению Ричарда? – резко вмешалась миссис Мэнсфилд.

Эллери пожал плечами:

– Не знаю. Но дело в том, что сегодня ночью, в третьем часу, я искал библиотеку, так как не мог уснуть и хотел почитать. В темноте сунулся в дверь кабинета, приняв ее за библиотечную. Я открыл дверь и заглянул внутрь. Но ничего не увидел.

– Вы и не могли ничего увидеть. – Миссис Гарднер говорила тихо, но грудь ее вздымалась. – Было темно.

– В том-то и секрет, – промолвил Эллери. – Именно потому, что было темно, я и должен был кое-что увидеть.

– Но… что?

– Часы над дверью.

– Вы вошли в кабинет? – нахмурилась Эмми Уиллоуз. – Я что-то не понимаю. Часы ведь над дверью, правильно?

– Прямо против двери в кабинете зеркало, – произнес Эллери задумчиво. – И то, что я ничего не увидел в темноте, весьма примечательно. Потому что стрелки и цифры на часах светятся. Следовательно, в кромешной тьме я должен был отчетливо увидеть их отраженное свечение. Но я его не увидел. Я не видел буквально ничего.

Все замолчали, подавленные услышанным. Затем Гарднер пробормотал:

– Я тоже не понимаю. Вы хотите сказать, что-то или кто-то находился перед зеркалом, загораживая отражение часов?

– Нет, нет. Часы над дверью. Это добрых семь футов от пола. Зеркало же достигает потолка. В комнате нет мебели выше семи футов, поэтому, полагаю, мы можем с уверенностью исключить возможность присутствия там в тот час человека такого роста.