– Ты прав, указ написан для всех, – ответил лорд Найджел, – и он возвещает позор нашей родины и неблагодарность нашего государя.

– Сохрани нас господь! Да еще обнародовать его в Лондоне! – воскликнул Мониплайз.

– Слушай, Ричард, – сказал Найджел Олифант, – в этой бумаге лорды Совета объявляют, что, «принимая во внимание частые посещения английского двора праздными лицами низкого звания, покидающими королевство его величества Шотландию, осаждающими таковой своими тяжбами и прошениями, оскорбляющими королевскую особу убогим, бедным и нищенским видом и тем самым роняющими достоинство своей страны в глазах англичан, запрещается шкиперам и капитанам кораблей и прочим лицам во всех частях Шотландии доставлять эти жалкие существа в королевскую резиденцию под страхом денежного штрафа или заключения в тюрьму».

– Удивляюсь, как шкипер взял нас на борт своего корабля, – сказал Ричи.

– Зато тебе вряд ли придется ломать голову над тем, как вернуться домой, – сказал лорд Найджел, – ибо здесь есть особый пункт, в котором говорится, что таких праздных просителей следует отправлять обратно в Шотландию за счет его величества и наказывать за дерзость плетьми и палками или сажать в тюрьму в соответствии с их проступками, то есть, надо полагать, в соответствии с их бедностью, ибо здесь не говорится ни о каких других проступках.

– Не больно‑то это вяжется с нашей старой поговоркой, – заметил Ричи, – «взгляд королевских глаз – что о милости указ». А что там дальше говорится, в этой бумаге, милорд?

– О, лишь коротенькая статья, особенно касающаяся нас и содержащая еще более тяжкие обвинения против тех просителей, которые осмелятся предстать перед королем с целью добиться от него уплаты старых долгов, так как, говорится в этой бумаге, из всех видов назойливости этот вид наиболее ненавистен его величеству.

– Ну, в этом деле у него найдутся соседи, – сказал Ричи, – только не всякий может так же легко отогнать подобную скотинку, как король.

Здесь их беседа была прервана стуком в дверь. Олифант выглянул в окно и увидел незнакомого пожилого человека почтенной наружности. Ричи тоже украдкой бросил взгляд на улицу и узнал, – но, Узнав, предпочел не признавать – своего вчерашнего знакомого. Боясь, как бы его причастность к этому визиту не была обнаружена, он улизнул из комнаты, предоставив хозяйке встретить мейстера Джорджа и проводить его в комнату лорда Найджела, что она и выполнила с величайшей учтивостью.

Глава IV

«Сапог не нов, а видно – сшит умело», – Гласит присловье; так и горожанин – Хоть с виду неказист, да мозговит! И варит котелок под плоской шапкой Получше, чем под шляпою с пером Или под колпаком ночным у лорда!

«Найди разгадку»

Молодой шотландский дворянин принял горожанина с холодной вежливостью, выказав при этом ту сдержанность, посредством которой аристократы любят иногда дать почувствовать плебею, что он непрошеный гость. Но мейстер Джордж не проявил никаких признаков неудовольствия или смущения. Он сел на стул, который лорд Найджел предложил ему из уважения к его почтенной внешности, и после минутного молчания, в течение которого он внимательно смотрел на молодого человека, произнес почтительным и вместе с тем взволнованным тоном:

– Прошу прощения за мою невоспитанность, милорд, но я пытался найти в вашем юношеском лице черты старого доброго лорда, вашего несравненного батюшки.

Прошло несколько секунд, прежде чем молодой Гленварлох ответил, все еще сохраняя свою сдержанность:

– Говорят, что я похож на отца, сэр, и я счастлив встретить человека, чтущего его память.