— Спасибо, Финк, что обратил на этот вопрос наше внимание, — заговорил Пангур. — Давайте вернемся к этому, когда вдоль берега реки зацветут нарциссы. Согласны?

Кошки хором замяукали.

Пангур кивнул.

— Кто-нибудь против?

Эти его слова были встречены полным молчанием.

— Хорошо, — решил красавец-кот. — Тогда перейдем к следующему пункту…

Собрание продолжалось, кошка за кошкой занимали место на прилавке. Мати заметил, что Воробей подавил зевок.

Сам Мати всматривался в толпу. И вдруг заметил Домино, Риа и Бинжакса, затаившихся в кустах на краю пустого рынка. Он тут же повернулся в сторону Пангура, чтобы Воробей не проследил за его взглядом.

— Похоже, больше важных дел нет? — спросил Пангур, оглядывая всех.

Его вопрос подразумевал отрицательный ответ. Мати посмотрел на Воробья, ожидая, что тот заговорит, но большой рыжий кот промолчал.

— Хорошо, — кивнул Пангур, взмахнув хвостом. — Спасибо вам за терпение. И теперь, коты шлюза Крессида, я закрываю собрание.

Все начали вставать, переходить с места на место, приглаживать усы, откашливаться. Мати почувствовал, как от их шкурок исходит возбуждение. И вот они запели в унисон, и это было кошачье завывание, подобного которому Мати никогда не слышал:

Кошачий гимн завершился воем, мяуканьем и прыжками. Какой-то молодой рыжий в полоску принялся царапать булыжники, маленькая голубая стала скрести прилавок. Но постепенно все успокоились и собрались расходиться, мурлыкая. Воробья тоже захватил всеобщий дух, он довольно мурлыкал. Мати наблюдал за всем, широко раскрыв глаза. Только черный кот оставался сдержанным и лишь посматривал на свое племя. И вдруг его глаза пристально уставились на Мати, и тот сразу прижался к огромному боку Воробья.

— Гм… — проворчал Воробей. — Прости меня, Пирруп, вождь Пангур Храбрый, король… ну, в общем, у меня, то есть у нас, имеется одно дельце.

Пангур впился в них взглядом:

— Ты мог сказать это до того, как я закрыл собрание.

— Это верно, прости мою невоспитанность, — запинаясь, произнес Воробей.

Он явно не привык к подобным вещам.

— Прошу всех вернуться! Наберитесь терпения, собрание еще немного продолжится…

Те, кто уже хотел уйти, вернулись на свои места.

Воробей неохотно подошел к высокому прилавку, Мати тащился следом. Рыжий кот взобрался на соседний прилавок, пониже, и лишь потом с тяжелым вздохом и с явным усилием запрыгнул на высокий пьедестал, упав на него всем весом.

Мати услышал веселое мяуканье среди зрителей, и ему стало больно за Воробья. Однако самого Воробья это как будто совсем не задело.

— Иди сюда, — велел он Мати, и тот легко запрыгнул на прилавок.

Вокруг тут же воцарилась тишина. Мати почувствовал, как подул ветерок, шевеля его красно-коричневую шерстку. Пангур стоял на прилавке молча, на его морде ничего не отражалось, но его сильный хвост метался из стороны в сторону.

Все, что делал Воробей, он делал медленно. Почесал задней лапой за ухом. Шумно откашлялся. И наконец заговорил:

— Мне бы хотелось представить всем Мати. Вот это — Мати. — Он кивнул в сторону красновато-коричневого котенка. — Мати приплыл к нам на пароходе, на большом корабле, который встал в порту далеко за нашей Территорией. А потом шел вдоль реки, пока не дошел до нашей рыночной площади. Он любопытное юное существо. Он не знает толком, откуда он родом, но отлично ловит мышей. И я уверен, он бы нам пригодился.

Мати был в ужасе от того, что мышиная ложь теперь разлетелась по всему сообществу, как дурной слух, но исправлять дело было слишком поздно.