Пока он собирался на службу, на ходу прихлёбывая из прозрачной чашки кофе, я следовал за ним по пятам. Макс вышел в прихожую, поставил кружку на тумбочку и, присев на пуфик, принялся надевать туфли.

– Ну чего ты ходишь за мной, как тень отца Гамлета? – спросил он, хмуро посмотрев на меня, и добавил: – Сказал же: опаздываю!

Елисеев распахнул входную дверь и, обернувшись перед выходом, проговорил на прощание:

– Дружище, будь начеку.

Когда за ним закрылась дверь, я отправился прямиком в комнату, где спала Александра. Она лежала на боку, сложив руки под щекой, как ребёнок. Одна её нога выглядывала из под одеяла и свисала с кровати. Я не смог сдержаться и полизал пятку – нога тут же исчезла под одеялом. Не знаю, как другие собаки, но лично я никогда не мог спокойно пройти мимо голой человеческой пятки. Саша зашевелилась и пробормотала сонным голосом:

– Малыш, ты гулять хочешь?

Раньше, когда Саша ещё не жила с нами, она называла меня в основном Трисончиком. Я не обижался, поскольку привык к разного рода интерпретациям моего имени. Честно сказать, мне даже нравилось: из её уст моя кличка звучала как то по особенному, я бы даже сказал ласково. Но как только Александра поселилась у нас, она стала называть меня исключительно Малышом. Когда Елисеев в первый раз это услышал, смеялся до слёз: «Шура, ну какой он Малыш? Ты посмотри на него, он же дед, его даже на пенсию уже списали. По человеческим меркам он старше тебя в два раза, так что ты ему в дочки годишься, а может, даже и во внучки». На что она невозмутимо ответила: «Это от большой любви к нему я его так называю».

– Зайка, потерпи ещё пять минут, – попросила моя новая хозяйка. – Дай мне проснуться.

Она перевернулась на другой бок и укрылась одеялом с головой.

Верите ли, я чуть не упал, услышав, как она меня обозвала. Родная, опомнись, где ты зайца увидела? Надо же, до чего докатился. Кем я только ни был, но вот так меня до сих пор никто не называл. Оказывается, Александра – та ещё юмористка, чувствую, скучать с ней не придётся. Я тяжело вздохнул и лёг рядом с кроватью. Терпи, заяц ушастый.

Ждать, к счастью, пришлось недолго: Саша сдержала обещание и спустя несколько минут села на постели.

– Малыш, ты меня ждёшь? – с улыбкой спросила она и, вытянув руки вверх, потянулась, затем встала с кровати и добавила: – Пойдём, я тебя покормлю перед прогулкой, а пока ты будешь завтракать, я быстро приведу себя в порядок.

Это ты здорово придумала. Ещё в Израиле я понял, что гулять на голодный желудок вредно. До сих пор помню, каким голодным я возвращался после пробежек у моря. Тогда я готов был слона съесть .

Через некоторое время мы шли в сторону парка, где каждое утро, в любую погоду, мы всей семьёй совершали утренние пробежки. В те дни, когда на Елисеева накатывала лень и он позволял себе поспать, мы бегали с Александрой вдвоём. По возвращении домой она ругалась и называла моего напарника ленивым вареником.

Раньше я всё думал, отчего Саша такая стройная. Оказывается, она в детстве занималась лёгкой атлетикой и даже принимала участие в соревнованиях и получала награды. Когда Александра окончила школу, её отец решил: дочери не стоит продолжать спортивную карьеру, – обосновав это тем, что у спортсменов век короткий, мол, лучше получить «достойное», по его словам, образование. Он видел дочь на историческом факультете, а та упиралась и всячески пыталась переубедить папу. Но в конечном итоге сдалась. С отцом, как она выразилась, спорить бесполезно. Профессиональный спорт Саша оставила, о чём сильно сожалела, но привычка тренироваться осталась.

Не собаке судить, но я не понимаю таких родителей. Почему не дать возможность ребенку самому сделать выбор? По рассказам Александры, тренер был убеждён, что у неё есть большие шансы добиться спортивных высот.