— Ну, это может быть и случайностью, Уильмот. Но что же вы думаете теперь делать?

— И сам не знаю. Думаю все-таки поговорить еще и пробыть несколько времени с Даакой, может быть узнаю еще какие-нибудь подробности. Попрошу его сводить меня к морю, к тому месту, где разбился корабль. Может быть найду и его остатки. Я хотел бы привезти моему бедному дедушке как можно больше сведений.

— Да, я думаю, что это будет хорошо. Мы можем предложить начальнику завтра же идти к месту крушения корабля.

— Но я должен еще познакомиться с его сестрой. Он говорит, что она много моложе его.

— Конечно, вам надо повидать ее. Но я все более и более думаю, что возраст Дааки не соответствует нашим предположениям.

Даака прислал старую корову в подарок Александру, и она оказалась очень кстати, потому что мясо гиппопотама приходило уж к концу. На следующее утро путешественники просили начальника проводить их к месту крушения «Гроссвенора».

Сначала Даака как будто не понял, чего от него хотят, и спросил через переводчика, о каком корабле они говорят, не о том ли, который разбился на западном берегу моря. Получив утвердительный ответ, он согласился ехать с ним в этот же день после полудня, говоря, что до того места отсюда около сорока верст, и что они не будут там раньше завтрашнего дня.

Отправившись в путь после полудня, путешественники ехали очень медленно по неровной, хотя и очень красивой местности. На ночь они остановились в краале на полпути. Рано утром следующего дня они были приведены начальником и несколькими кафрами на морской берег. Здесь, в небольшой мелкой бухте, Даака указал им каменную гряду, над которой были видны пушки, балласт и части корпуса корабля. Это было все, что осталось от несчастного «Гроссвенора».

Волны набегали на риф и сбегали с него, то закрывая, то обнажая памятник несчастия и страданий. Александр и Суинтон смотрели некоторое время, не говоря ни слова. Наконец, Александр сказал:

— Суинтон, ведь вы читали о гибели несчастного корабля. Представляете ли вы себе сцены ужаса и отчаяния, которые произошли здесь, когда он разбился о скалы? Несчастные женщины и беспомощные дети, спасенные чудом, карабкались на эту скалу и провели на ней всю ночь, промокшие, полуодетые и дрожащие от холода. Я представляю себе потом и их путешествие по этим угрюмым местам, их столкновения с дикарями, их страдания от голода, жажды, и думаю, насколько счастливее были те, которые погибли, не достигнув берега.

— Да, наверное им пришлось пережить много страданий. Ведь большая часть их погибла в пути от голода или была растерзана хищными зверями. Исключая восьми человек, дошедших до Капштадта, и пятерых, которые, по словам Дааки, тоже спаслись, все остальные погибли ужасной смертью.

Показывая на остатки корабля, Александр спросил начальника:

— Это вы называете своей матерью?

Даака посмотрел на него и покачал отрицательно головой.

— Нет, это не моя мать, — сказал он, — здесь нет моей матери. Моя мать там, — и он указал по направлению к северу.

— О чем он говорит, Суинтон? Его мать не здесь?

— Так ваша мать не была на этом корабле? — спросил через переводчика Суинтон.

— Нет, — возразил Даака, — моя мать приехала на лодке по маленькой реке. Я был мальчиком, когда разбился этот большой корабль, и приносил с него железо, из которого мы делали пики.

— Слава Богу! Как я рад! Ведь он говорит уж наверное правду.

— В этом я не сомневаюсь, Уильмот. Я же говорил вам, что он слишком стар, чтобы быть сыном вашей сестры. Но попробуем еще расспросить его.

Читатель может представить себе, с каким волнением слушал Александр переговоры Суинтона с Даака.