— Итак, мы идем вот уже три часа, — сказал Фрикэ, поглядев на часы. Этому проклятому лесу конца не будет. Ни полянки, ни ручейка, ни горушки, только мох под ногами и бесконечная колоннада, поддерживающая зеленый свод, непроницаемый для солнечных лучей. Если нам сегодня так же везет, как и вчера, то это значит, что мы удалились от исходного пункта верст на двадцать. Такое бывало. Повторим-ка еще раз наш сигнал, хотя я боюсь, что только даром патроны истратим.

Опять раздался парный выстрел — и опять ничем не отозвался безмолвный лес. Только на этот раз оба выстрела сопровождало многократное и очень громкое эхо.

— Эхо! — сказал Фрикэ. — Значит, характер местности меняется. Тут поблизости должны быть или гора, или ручей, или река. Вперед, вперед!.. А! Начался подъем, и довольно крутой. Поднимемся и мы. Горы — это хорошо. С высокого места хорошо видно, в этом наше спасение.

На земле виднелись многочисленные крупные следы, валялись сломанные молодые деревья. На многих старых стволах была содрана кора.

Фрикэ продолжал:

— Тут только что прошло большое стадо слонов. Следы совсем свежие. Жаль, что нельзя на них поохотиться, а то парочка бивней явилась бы тоже недурным украшением нашей коллекции.

Глава X

Болезнь Белого Слона бирманского императора. — Лечение без всякого результата. — Дурное предзнаменование. — Что такое белый слон? — Альбинос или больной? — Белый или серый? — Откуда такое обожествление слона? — Буддизм на Востоке. — Переселение душ. — Очень трудно отыскать преемника. — Торг с уполномоченным. — Новые справки, новая экспедиция. — Заем у Схен-Мхенга. — Поиски Белого Слона.

Здоровье Белого Слона бирманского императора вот уже в продолжение года внушало тревогу окружающим.

Мрачный, печальный, раздражительный, он почти ничего не ел и, видимо, близился к смерти от изнурения, хотя и медленного, но неисцелимого. А между тем он был трижды священным животным и в продолжение восьмидесяти лет олицетворял собою три вида власти: религиозную, военную и гражданскую.

Окружающие всячески старались развеселить Его степенство, но усилия их были напрасны.

К статусу, которым он пользовался на правах принца крови, прибавились и неисчислимые богатства. Слон сделался самым богатым вельможей в государстве. Его воон, или министр, будучи изобличен в злоупотреблениях по административной и финансовой части, был представлен на собственный верховный суд Его степенства. Схен-Мхенг, или Государь-Слон, презрительно обнюхал его концом хобота, бросил на землю и наступил ему на голову своей гигантской ногой. Голова сплющилась, как яйцо всмятку.

Сделано это было в состоянии чудовищной рассеянности. Что слону до всех министерских перемен и государственных тонкостей.

Прежде у него был только один драйвинг-гаук — весь из золота с драгоценными камнями и с украшенной рубинами и сапфирами хрустальной ручкой. Теперь щедрый император поднес ему еще один, пожалуй, роскошнее прежнего. Драйвинг-гаук — это такой кинжал, который слоновожатые употребляют вместо кнута, когда управляют слонами.

На пурпурной тиаре {Головной убор древних персидских и ассирийских царей.}, сверкающей рубинами и алмазами дивной красоты, обновили материю. Император сам своими августейшими руками прикрепил к ней алмазную эгретку {Торчащее вверх перо на головном уборе.}. Каждый день на слона надевался парадный костюм. На голове у него была, как у знатных вельмож и у самого императора, прикреплена дощечка с прописанными на ней всеми его титулами; на лбу сверкал полумесяц из драгоценных камней; в ушах болтались огромные золотые серьги.