Слонов было немного. Не более десятка. Вожаком стада был Схен-Мхенг.

Они мирно паслись на другой стороне луга, так что ручных слонов можно было расставить за деревьями по опушке совершенно незаметно. Так и сделали. Окружили слонами всю луговину. Всадники также взяли ее в кольцо. Дикие слоны были видны сквозь деревья. Успех облавы не вызывал сомнений. Министр, замирая в трепетной надежде, вздумал разглядеть поближе белого слона, расхаживавшего в стаде. Он сошел с гуады, тихо прокрался сквозь чащу и подошел к стаду метров на двести.

Это было очень неосторожно. В стороне от стада, шагах в пятидесяти, следовательно, не далее ста пятидесяти шагов от опушки, стоял на страже сам вожак стада — громадный белый слон. Без сомнения, это был тот самый слон, которого видел монах. Цвет его был, собственно говоря, не совсем белый, а скорее блеклый, беловатый.

Увидав это живое воплощение Будды, министр не удержался и вскрикнул от радости.

Тотчас же вслед за этим возгласом послышался гнусавый трубный рев, похожий на звук тромбона.

Белый слон подавал стаду сигнал опасности. Громадные мастодонты шарахнулись, насторожили уши, подняли хоботы, завертели короткими хвостами — и бросились в лес.

Проклиная себя за неуместное любопытство, министр хотел было приказать своему отряду скорее пуститься в погоню за слонами, как вдруг в лесу прогремел чудовищно-громкий выстрел.

Белый слон остановился, как вкопанный, испустил ужасный крик, зловеще слившийся с отголоском выстрела, и тяжело рухнул наземь.

Глава XII

Утомительность ходьбы по лесу. — Если нельзя идти, то надобно бежать. — На холмах. — Под гору. — Поляна. — Солнце. — Фрикэ убеждается, что шел не к шлюпке, а от нее. — Кобра-капелла, или очковая змея. — Пора! — Воды!.. — Муки Тантала. — Еще минута ожидания. — После жажды — голод. — Четыре тысячи килограммов мяса на двоих.

Итак, Фрикэ произнес: "Горы — это хорошо: сверху будет видно, в этом наше спасение".

То, что он так громко назвал «горами», было всего лишь лесистыми холмами, высотой не больше четырехсот метров. Он решил подняться на один из них. Как человек опытный, он не пошел по прямой, хотя подъем и не был крутым, а зигзагами.

Мальчику это казалось слишком скучным. Против такой медленной, спокойной ходьбы Яса протестовал прыжками и скачками, постоянно забегая вперед и возвращаясь обратно.

Фрикэ останавливал его, урезонивая тем, что по горам в жарком климате ходить быстро нельзя, что если он не уймется, то скоро вспотеет и выбьется из сил.

Действительно, уже через четверть часа мальчик прибежал к Фрикэ весь мокрый, точно из бани, и жалобно попросил пить. Он чувствовал себя совершенно разбитым.

— Что, уморился? Я ведь предупреждал… На, выпей кофе. И давай посидим минут пять, передохнем.

Они сели на корень громадного тека, протянувшийся по земле точно спина крокодила, отдохнули и продолжали подъем.

Адская жара начинала действовать и на Фрикэ. Внизу тоже было жарко, но на холмах стало вовсе невыносимо. Однако он все-таки продолжал подъем, превозмогая усталость и делая частые остановки ради ребенка.

Однако вскоре мальчик совсем выбился из сил и едва-едва передвигал ноги.

— Давай сюда руку, я тебя поведу. Ты умираешь от жажды? Вот отпей немного. Довольно. Через некоторое время получишь еще, а я обойдусь.

Сделали отдых более продолжительный. Когда встали, мальчик оказался не в силах двигаться.

Фрикэ вытер ему лоб, пару раз обмакнул лицо лоскутком коры, содранным с дерева, и дал ему выпить еще несколько капель воды с кофе.