Марфа отчего-то вся подобралась и залилась румянцем.

Завидев меня, Як остолбенел, замялся, а потом пролепетал:

–Э-э-э, ну, я попозже зайду!

–Стоять! – рявкнула я, с трудом понимая, что происходит. – Марфа? – я вопросительно посмотрела на тетку; та вела себя, как молодая влюбленная девка смущалась, краснела и не смела поднять глаз на гостя. – Что происходит? – тихо спросила я.

–Ну, хватит, – не выдержала Лукинична, – я баба взрослая; женщина, так сказать, в самом соку, а он, – она ткнула пальцем в сконфуженного Якова, – мужчина видный.

–Но он же гном! – громко зашептала я.

–Да, хоть бы твой дракон! – рявкнула тетка. – Главное, чтобы любил!

* * *

Наверное, никогда дракон не летал так быстро. Измученный всеобщим вниманием в Стольном граде, он старался поскорее скрыться от, цитирую, «полоумных дикарей, никогда не видавших дракона». Я хмыкнула, драконы в Словении действительно были большой редкостью, в Стольноградском музее был один... скелет, от времени он рассыпался. Али становиться заменой утерянному экспонату, очевидно, желанием не горел, а потому с каждой минутой прибавлял скорости. Когда мы на закате подлетали к Фатии, он уже высунул длинный раздвоенный язык и, задыхаясь, шумно глотал воздух.

Мы сделали круг над площадью перед Домом Властителей, конструкция, уведенная мной, повергла в шок не только меня, но и невозмутимого Али. Огромный сложенный костер с длинным торчащим бревном посредине выглядел угрожающе. Ошибки быть не могло, данная конструкция предназначалась для сжигания, уточню, для моего сжигания.

–Али, мне почему-то кажется, что нас здесь ждут, – пролепетала я.

–Не нас, а тебя.

Он приземлился рядом с постоялым двором.

–Ты редкое животное, тебя не посмеют трогать! – я вцепилась в его усы и не собиралась спускаться вниз.

–Слазь, говорю! – прорычал дракон.

–Предатель! Трус! – я шмыгнула носом и скатилась с гладкого зеленого бока. Дракон поспешно взлетел и скрылся из виду, а я стояла посреди улицы перед постоялым двором, прижимая к груди котомку, испуганно озиралась вокруг, высматривая стражу, и боялась войти в ворота.

Внешне Фатиа совсем не изменилась, те же домики, узкие улочки, цветущие палисадники, но отчего-то мне вокруг чудилась угроза, словно, я действительно попала в змеиное логово.

Я вошла во двор, Тризорка, узнав меня, инфантильно поднял уши и широко зевнул, даже не пытаясь, продемонстрировать радость от нашей встречи.

Ваня спал на веранде, скрючившись на лежаке, на его скуле алел свеженький синяк. Я потрясла его за плечо. Петушков открыл глаза и повернулся ко мне, радостно улыбнувшись щербатым ртом:

–Вехрова, вернулась! – на меня пахнуло свежим перегаром.

–Ты где себе синяк заработал? – хмыкнула я.

–С Фатиа вчера из-за Прасковьи подрался, – Ваня осторожно сел, – он у меня еще один зуб выбил, а я ему нос расквасил, – делился Петушков. – Кстати, Совет сегодня утром спешно отбыл в Словению, – продолжал делиться новостями Ваня, пока я капала в стакан отворот, – они так и не сумели тебя спасти и решили бросить!

–Бросить? – я пролила на стол воду из графина. – А Сергий где?

–Этот прохвост самый первый убегал! – Ваня послушно взял протянутый стакан. – Ох, спасибо, а то после этого данийского вина ужасно сушит!

–А зачем ты напился? – удивилась я.

–Так с Фатиа примирение праздновали, – хмыкнул Ваня и ополовинил стакан.