В общем-то Жакемон еще легко отделался, могло все обернуться гораздо хуже. И он немедленно выступает со своим отрядом в Кашмир.

На следующий день он встретил неподалеку от Берали, то есть на полдороге от места, где с него содрали грабительский выкуп, отряд королевских войск из трех тысяч человек, идущий из Кашмира на соединение с маленькой армией генерала Алара. Начальник с почтением отнесся к Жакемону, преподнес ему нуккер (подарок младшего старшему) и принялся беседовать с ним. Естественно, Жакемон рассказал ему о своих злоключениях накануне, и командир предложил ему немедленно отправиться в крепость Неала Сингха, схватить негодяя и подвергнуть его заслуженному наказанию. Но Жакемон, поблагодарив, вежливо отверг эту идею, которую так охотно принял бы вчера утром, написал генералу Алару отчет о своих неурядицах и продолжил путь.

Через восемь дней он прибыл в Пронне совершенно больным, кашляя кровью из-за переохлаждения. Но он пресек развитие болезни энергичным лечением. Он приказал наловить пиявок в окрестных реках и поставил шестьдесят пять штук себе на грудь и на живот, что принесло ему немедленное облегчение. Для восстановления потери крови Жакемон отдал распоряжение закалывать по барану в день и наедался недожаренным, с кровью, мясом. Выздоровление было скорым.

Пройдя без осложнений через перевал Пронне, все еще засыпанный снегом, он достиг Кашмира в первых числах мая.

Информированный о подходе путешественника, губернатор послал ему навстречу большую лодку с офицерами, которые и встретили Жакемона в двух лье от города, а затем проводили в сад, предназначенный для его проживания. Этот сад был усеян еще не расцветшими розами и сиренью, там росли огромные платаны. В одном из его уголков, на берегу озера, стоял небольшой дом. Там и расположился Жакемон, а люди его устроились в палатках, раскинутых под сенью деревьев.

По указанию Ранджита Сингха губернатор Кашмира предоставляет в распоряжение гостя весь комфорт, каким располагает, окружает его роскошью и создает условия для продолжения его научных изысканий, мысль о которых не покидает Жакемона ни на минуту.

Впрочем, удовлетворив свое начальное любопытство, он и сам торопится проследовать дальше, ибо в свою очередь становится объектом и пищей для самого нескромного любопытства кашмирцев обоих полов и всякого возраста.

«У моего домика, — пишет исследователь, — были кружевные стены; он прикрывался только резными ставнями, изготовленными с величайшим искусством. Он был открыт настежь всем ветрам и жадным взглядам зевак, стекавшихся тысячами из окрестностей на своих маленьких лодочках поглазеть на меня, как на дикого зверя, сквозь прутья клетки. Я приказал натянуть внутри полотно, которое кое-как укрыло меня от ветра и спрятало от назойливых визитеров. Губернатор расставил по углам часовых, и они сыплют палочные удары на всех ротозеев, которые подходят слишком близко. Мне пришлось пойти на эту меру, иначе меня перестали бы уважать! Этот очаровательный уголок послужит мне жилищем, а точнее — штаб-квартирой на ближайшие пять месяцев. Я оставлю здесь самый тяжелый груз и пешком, на лошади или на лодке — в зависимости от мест, которые я намечу для посещения, — проведу несколько вылазок по окрестностям. Щедрость короля позволила мне произвести необходимые затраты для формирования крупных зоологических коллекций. За пять месяцев я рассчитываю удвоить в этих местах свой — уже изрядный — багаж, который я таскаю с собой».

Едва обосновавшись на новом месте, путешественник замечает — о, безо всякого труда! — что его пытаются эксплуатировать самым недостойным образом.