|
Ведь это ваша обязанность». Девица на другом конце провода, кажется, просто не знала, что такое кома, и отвечала так, как будто сама была близка к этому состоянию. В конце концов она сообщила Изе, что ее карточкой за это время могли воспользоваться, а новую она сможет получить завтра в местном отделении банка. Иза не смогла пробиться к редактору местной газеты, который редко появлялся там до ленча, и оставила ему сообщение, выразив надежду, что он найдет время встретиться с ней сегодня днем.
Пятнадцать миль от Бауминстера до Уэчестера она проехала на автобусе. Постоянная ухмылка Чиннери действовала на нее угнетающе, она не хотела, чтобы он или кто-то другой знал, куда она направилась. Вместе с улыбкой Изе предложили кофе и пластиковый стаканчик с кокой, пожаловались на урезанные расходы, объясняя тем самым отсутствие свежего чая и бисквитов. В участке царила викторианская учтивость, никакой суеты, свойственной янки, никакой суматохи с кучей подозреваемых, которых притащили, чтобы они покаялись в своих преступлениях, никакого воя сирен или протестов невинных граждан. Иза заметила, что рядом с участком расположена пивная. Инспектор выслушал ее внимательно, прихлебывая чай и безжалостно грызя старый карандаш. Он ничего не записывал. — Я не могу сказать точно, инспектор, но что-то — не знаю, как лучше это определить, — происходит. Мне нужна ваша помощь, чтобы выяснить правду о моем ребенке. — Понимаю, — задумчиво произнес он. — И вы думаете, что Полетт Деверье может иметь к этому отношение? — Конечно, у меня нет никаких доказательств, но… — Верно, нет. Позвольте задать вам еще несколько вопросов об аварии. Ведь именно поэтому вы и пришли ко мне? — Я разговаривала с одним из ваших констеблей в больнице. — Да, я знаю. Мы надеялись, что к вам вернется память. В конце концов, это серьезное дело, человек — ребенок — погиб… — В этом я не совсем уверена… — Но вы уверены, что вели машину? Поколебавшись, Иза кивнула. — Должно быть, это была я. — А как произошла авария? — Вам лучше знать! Очевидно, машина сошла с дороги. Хотя никто, кажется, не знает почему. — Других машин вы не видели? Столкновения не было? Она покачала головой. — Я просто не могу вспомнить. — Видите ли, миссис Дин. У нас серьезная проблема. Во время автокатастрофы погиб ребенок, вы были за рулем. — Карандаш был направлен острием прямо на нее. — Это позволяет предъявить вам обвинение в неосторожном управлении машиной. Пока вы не найдете объяснения несчастному случаю. — Но что с моим ребенком?.. — От неожиданного наступления у Изы перехватило дыхание. — Позвольте изложить все прямо, миссис Дин. Вам грозит очень серьезное обвинение, вы ничего не можете доказать, ссылаясь на амнезию. И обвиняете всех: докторов, которые спасли вашу жизнь, работника морга… даже нашего депутата и его дочь в некоем преступлении, а именно в исчезновении вашего ребенка, за смерть которого, скорее всего, отвечаете вы сами. — Карандаш с треском разломился пополам. — Между прочим, вы остановились в доме мистера Деверье? «Как он узнал?..» — Ваши обвинения могут кому-то показаться проявлением неблагодарности, вы подумали об этом? — Инспектор, я пришла к вам, чтобы вы помогли мне выяснить, что случилось с моим ребенком. — Иза кипела от возмущения. Внезапно возникшее в комнате напряжение заставило Бенджи, до сих пор тихо сидевшего на ее коленях, завертеться, и она дернулась, чтобы удержать его. Приходилось сражаться на два фронта. |
