— Пожалуйста, Иза, выслушайте меня спокойно. Это обычное дело: мать не может смириться с мыслью, что потеряла ребенка, это так естественно! Вам еще тяжелее — вы не сумели даже проститься с дочерью. — Он облизал сухие губы, подыскивая нужные слова. — Но, поймите, в Системе задействовано столько людей, что ошибка просто исключена. Вам следует освободиться от навязчивой идеи.

Изе хотелось закричать на врача. А путаница с цветом волос? А дети в Борнемуте? Но он был с ней искренен, и Изидора промолчала.

— Идентификационные браслеты проверяют везде, где бы ни производилась медицинская запись. Чтобы произошла ошибка, вся больница, каждый врач и сестра должны были в этом участвовать. Это просто невозможно.

Врач принял молчание пациентки за согласие и ободряюще улыбнулся.

— Не верьте мне на слово. Отправляйтесь и поговорите с теми, кто ухаживал за ребенком, убедитесь, как заботливы они были. Тогда, возможно, вы сумеете смириться с горем.

Плечи Изы опустились. Он прав, не могли все в больнице ошибаться, она должна это признать. Очевидно, ошибку допустили в офисе коронера, в морге, в полиции… Ни в одном заговоре не могло быть такого количества участников. Что им было нужно? Внезапно Иза почувствовала такую усталость, что вся сжалась, голова ее опустилась, как будто силы в мгновение ока покинули ее.

— Я последую вашему совету.

— Вот и прекрасно.

— Я должна прийти к вам еще раз, доктор?

— Зачем, Иза? Я нахожу вас совершенно поправившейся, так что вы свободны. Удивительное, чудесное исцеление. Мы расстаемся навсегда. Улетайте завтра, если хотите. Проведите Рождество дома. Это лучшее, что вы можете сделать для полного выздоровления. — Голос врача стал почти нежным. — Уезжайте от воспоминаний. Позвольте себе забыть.

Забывают люди, но не система. Она и создана человеком для того, чтобы не исчезали бесследно детали жизни и смерти.

Оставив Изу в больнице, он поехал в офис коронера, еще не зная, что будет там искать, но решил попробовать проверить ту версию событий, которую рассказала ему Иза.

Казалось, все совпадает. До самого коронера Дэнни добраться не удалось, он не проводил в кабинете слишком много времени. Секретарша, дама с желтым лицом и покрашенными в жгуче-черный цвет волосами, разговаривавшая таким правильным языком, что в ней безошибочно можно было узнать бывшую учительницу, начала искать документы.

— Младенец женского пола, — объяснил Дэниел. — Неидентифицированная. Погибла в автомобильной катастрофе.

Старая дева извлекла конверт из запертого шкафа.

— Вы не первый ею интересуетесь. Так часто случается. На прошлой неделе это была леди из социальной службы. Она еще говорила со странным акцентом, иностранный, я полагаю. — Последнее слово она произнесла очень по-английски.

Значит, Кэтти не обманула Изу…

— Печальная история. Ребенок погиб в автомобильной катастрофе. Свидетельство о смерти, акт вскрытия. — Секретарша перебирала бумажки в пакете. — Все здесь. Причина смерти — внутричерепная гематома, ужасный удар по голове. Вот справка от коронера с разрешением захоронить тело. — Она прочла: — Кремировано.

— И никаких сведений о семье?

— Кажется, ее мать находилась в больнице, в состоянии комы. Расследование было отложено. Никаких других родственников не удалось найти, хотя сделали все необходимые запросы.

— И тело кремировали, хотя мать была еще жива?

— В состоянии комы, молодой человек, — поправила Дэниела секретарша. — Никто не верил, что она выживет, даже врачи. Не было смысла ждать.

— Даже в такой ситуации кажется странным, что тело кремировали так скоро.