Вэл внутренне горько усмехнулась. А как иначе.

Зефф приоткрыл рот, силясь сказать что-то, но не издал ни звука, уставившись в бледное лицо стоявшей прямо, как струна, Вэл.

«Молчи же, — хотела она сказать ему, — попробуй только открыть рот и показать всем, что знаешь меня».

И спасибо всемилостивым богам, бородач молчал, ничем не выдавая себя.

Вэл опустила взгляд ниже и тут же непроизвольно дернула верхней губой. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как сильно ему досталось. Всего одна ночь, которую Вэл провела в пьяном забытьи, оказалась для бородача куда сложнее.

Она видела на его лице следы драки: заплывший, неоткрывающийся глаз, налитый темно-синим, разбитые губы и свернутый на сторону нос, украшенный кровавыми подтеками на верхней губе.

Ублюдки. Били по голове. Хорошо хоть жив остался.

Взгляд опустился ниже, отмечая малейшую деталь.

Его правая рука была залита кровью. Куртка из плотной ткани порвана по плечу, являя взору глубокую рану с разошедшимися краями. Если оставить ее так и не зашить, смерть настигнет бородача даже при условии, что Джанека на время оттянет свои жестокие игры.

Кисть руки, безвольно висящая плетью, лишилась указательного и среднего пальцев, которые теперь лежали на столе за стенами этой комнаты.

«Его резали, — отстраненно подумала Вэл, — просто взяли меч, клинок или обыкновенный кухонный нож — и разрезали ему руку, а заодно лишили лучника того, без чего он лучником быть не может».

В груди стало тесно. Вэл задержала дыхание, а затем нахмурила тонкие брови.

Над стариной Зеффом издевались, пытали, причиняя боль.

Она сглотнула, рассматривая застывшую лужу крови под ногами бородача.

Молчание затягивалось, и Вэл, собрав себя в единое целое, стараясь забыть о терзавшей ее голову нескончаемой боли, спросила первое, что пришло на ум:

— Вы хотите сказать, что этот человек и есть нелюдь, чьи пальцы вы мне показали?

Хмырь, почесав обильно покрытую перхотью голову, хмыкнул и сипло сказал:

— Ага, пальчики-то у зверя хватанули, а потом эта тварь в человека превратилась.

— Ясно. — Вэл стиснула зубы, лихорадочно пытаясь выстроить в голове дальнейшее развитие событий.

Зефф в клетке, из которой нет выхода. Когда, каким образом он так сглупил, что позволил простым городским разбойникам поймать себя?

Неужели все это произошло сразу после того, как они расстались у таверны? На сколько минут Вэл разминулась с разбойниками из своей гильдии?

Куча вопросов без единого ответа. Да и ответы теперь не имели значения.

— Что у тебя с лицом, Тень? — Джанека нахмурилась, острым внимательным взглядом рассматривая ее.

Вэл встрепенулась, выныривая из своих растерянных мыслей.

Нельзя, чтобы Джанека заподозрила неладное. Не сейчас.

— Ничего. Пытаюсь поверить в то, что вы мне рассказываете, — небрежно пожала плечами Вэл.

По большому счету она, можно сказать, и не соврала.

В происходящее верилось с трудом. Зефф был здесь, в городе людей. Зверь в человечьей шкуре.

Спустя полтора долгих года он внезапно появляется перед Вэл, взбудоражив ее устоявшуюся жизнь, и совершенно невозможным образом оказывается в круглой клетке Джанеки.

Боги уже не шутили, они издевались.

Вэл вновь невольно задумалась о том, какие жестокие испытания выпадают на ее долю. В том, что это испытание — она не сомневалась.

А иначе как объяснить то, что сейчас ее голубые глаза смотрели в потускневшие, запавшие глаза дорогого ей человека.

«Не человека, — в сотый раз поправила она себя, — нет».

Но что самое смешное — это не имело ровным счетом никакого значения.