|
Эрик знал эту дорогу – она вела к дому. К их с Элли дому. Неподвижный, мрачный воздух вдруг сдвинулся и потек, все быстрее и быстрее. Зашумели деревья. «Скорее!» – сказала Элли, и они побежали. Они добежали до знакомого дома и по наружной лестнице поднялись в мансарду. Через секунду начался ливень. Здесь все было как всегда – Эрик огляделся, быстро узнавая предметы. Их было мало: стол с посудой на нем, два парусиновых стула, шезлонг и два надувных матраца, брошенных в углу один на другой. Дешевая цветастая люстра висела на проводе, потому что крюк из потолка был выдран с мясом. Вон та дверь – это стенной шкаф, а вон та – так называемые удобства.
– Я в душ, – сказал он. Стоя под холодной струей, он попытался вспомнить то, что было связано с этим домом, но у него ничего не получалось. Когда он вышел, Элли сидела на стуле посреди комнаты и плакала. – Элли! – Он бросился перед ней на колени. – Элли, маленькая, что с тобой? Что случилось? – Ничего, – сказала она. – Ничего. Все хорошо. Я так устала… – Все будет хорошо, вот увидишь, – сказал Эрик. – Мне лучше. Я сегодня как проснулся. – Да, – сказала она. – Конечно, все будет хорошо. – Конечно, вот увидишь. – Я когда плачу, то из меня тревога выходит… – Ты меня прости. – Зачем ты опять об этом? – Да? Хорошо, я не буду. – Не надо. – Я не буду. Дождь молотил по крыше, и ветер сотрясал оконные стекла. Стало темно, и они сидели в темноте. – Элли, – позвал Эрик. – Что? – О чем ты думаешь? – Мне захотелось вдруг, чтобы мы никогда не умерли. – А мы умрем? – Да. – Странно, – сказал Эрик. – Правда, странно? – Очень. А ты о чем думал? – Не знаю. Я теперь так мало знаю о себе… И я еще почти не умею думать. Выпотрошили и зашили… Давай не будем обо мне. – Ладно, – сказала Элли. – Мы привыкнем, правда? Прошла минута, другая… – Да, – сказал Эрик. – Мы привыкнем. |
