Евгения Малинина была экономистом в том же НИИ, где проработала долгие годы Надежда Николаевна, потом, когда в институте дела пошли плохо, она ушла бухгалтером в коммерческую фирму, и на этом след ее потерялся.

– Пойдем ко мне в кабинет, поговорим, кофейку выпьем, – предложила Женя.

Надежда Николаевна охотно согласилась – ей и вообще хотелось пообщаться с бывшей сослуживицей, расспросить ее о жизни, да к тому же появилась возможность больше разузнать о фирме «Тетрис».

Они вошли в соседнюю комнату.

Здесь было гораздо уютнее, и во всей обстановке чувствовалась женская рука. На стенах висели жизнерадостные детские рисунки, на столе – фотография ребенка, на окне были светло-золотистые портьеры.

Точно такие портьеры, которые Надежда Николаевна видела вчера на злополучном окне, именно за ними силуэт мужчины душил силуэт женщины.

А еще на подоконнике стояла толстянка в красивом горшке. Именно эту толстянку Надежда видела сегодня из своего окна.

Значит, именно здесь, в этом кабинете, вчера вечером неизвестный злодей задушил женщину…

Надежда Николаевна быстро взглянула на Женю.

Нет, она совершенно не была похожа на ту жертву душителя: у той были длинные волосы, у Жени – короткая стрижка, та была высокой и худощавой, Женя – пониже и плотнее. Та женщина была значительно моложе, движения более гибкие, легкие… Но самое главное – Женя была вполне жива и здорова.

Но кто был вчера вечером в ее кабинете? Потому что Надежда твердо решила считать, что никакого обмана зрения у нее вчера не было. И временного помутнения рассудка тоже. С головой у нее полный порядок. Она не заснула в кресле, как Алиса из сказки, и не увидела сцену убийства во сне. Надя видела все это наяву.

– Так, говоришь, ты теперь Лебедева? – заинтересованно спросила Женя. – Это не за того ли Лебедева ты вышла, который работал заместителем начальника в четвертом отделе?

– Ну да, Саша Лебедев… Он потом к нам перешел, начальником отдела, ну, тут все и случилось…

– Он мне казался таким сухим, черствым… – осторожно проговорила Женя. – Ты только не обижайся…

– Ничуть. – Надежда улыбнулась. – Он и мне тоже таким сначала показался, пока я его не узнала ближе.

– Ну надо же… – протянула Женя, – выходит, у вас случился служебный роман…

– Ага, – рассмеялась Надежда Николаевна, вспомнив, какими глазами смотрели на нее сослуживицы, когда их с будущим мужем роман потихоньку начал становиться достоянием общественности, как дамы делали большие глаза, когда она входила в комнату, и перешептывались за ее спиной.

– Это недолго продолжалось, несколько месяцев, а как только решили мы пожениться, Саша сразу из института уволился.

– Недолго… – как эхо протянула Женя.

Надежда вспомнила ее историю.

Собственно, вспоминать было особенно нечего. Женя Малинина пришла к ним работать не молодым специалистом, не зеленой девчонкой. Она успела уже где-то поработать, выйти замуж и родить дочку. Симпатичная молодая женщина, приветливая, улыбчивая, голос негромкий, Надежда сталкивалась с ней нечасто, но они всегда симпатизировали друг другу.

Вдруг прошел слух, что Женя развелась с мужем. Кто-то что-то слышал, а Ленка Бехтерева не поленилась выяснить в бухгалтерии насчет алиментов. «Все точно, – сказала она, – Малинина в разводе, алименты получает большие, потому что бывший муж после развода уехал на заработки на Крайний Север».

Отчего развелись, никто не знал, Женя ловко уходила от ответа на прямые вопросы, Надежда помнит, что как-то даже резко сказала той же Бехтеревой, чтобы оставила человека в покое.