Оливия еще раз посмотрела на деревья. И на этот раз ее охватил леденящий холод. Что-то находилось в этих деревьях, темное, реальное, и оно смотрело на нее. Она чувствовала это нутром.

Двенадцать лет назад ей следовало бы поверить своему нутру.

Сейчас она ему верила.

– Ладно, Эйс, – шепнула Оливия, опускаясь рядом с Эйсом на корточки, снимая шлейку для поиска и меняя ее на обычный поводок. – Мы закончили. Давай возвращаться, мальчик.

Пес выглядел сбитым с толку, когда Оливия быстро повела его к тропинке, где не было деревьев и на которой ее будет видно из окон хозяйского дома.

Когда они ступили на тропинку, над горизонтом показалось солнце, и на поля легли его теплые желтые и красные лучи. Иней сразу же начал таять, и от травы мгновенно начал подниматься пар. Озеро сменило цвет с тускло-серого на глубокий бирюзово-зеленый, и ранчо вдруг стало идеальной картинкой осени с белыми стволами осин и дрожащими золотистыми листьями. С тропинки Оливия видела лодки, направлявшиеся к кемпингу. Напряжение отпустило ее.

Собственные страхи вдруг показались абсурдными. Настроение улучшилось, и мысли вернулись к горячему кофе, который она оставила вариться, и о завтраке, который она съест перед тем, как отправится по делам.

Но когда они с Эйсом подошли к коттеджу, Оливия заметила что-то на коврике у двери. Она поднялась по ступенькам и задержалась на мгновение, разглядывая маленькую корзинку дикой черники.

Слова, ничем не сдерживаемые, закружились у нее в голове, словно дым, его голос звучал, словно мягкий бархат поверх гравия. Воспитанный, соблазнительный, возбуждающий. Темный…

«На берегу реки в зарослях появились ягоды прекрасной дикой черники, Сара… С ними получится замечательный пирог ко Дню благодарения…»

У Оливии пересохло во рту. Ее мир сузился. Руки затряслись.

На холмах раздался выстрел из охотничьего ружья. Кожа Оливии покрылась потом, несмотря на утреннюю прохладу, спираль времени начала раскручиваться в обратную сторону, вызывая болезненную тошноту. Оливия увидела его глаза. Они смотрели на нее. Светло-янтарные, как у кугуара. Прозрачные, словно мед из иван-чая. Опушенные густыми темными ресницами. Его улыбка – зубы такие белые и безупречные. Дикие черные кудри цвета воронова крыла. «Сара…»

«Нет».

Она вцепилась в перила крыльца.

«Прекрати».

«Никаких возвращений к прошлому».

«Ты не жертва. Не пленница прошлого. Воспоминания под запретом. Он мертв. Его больше нет. Ты в безопасности. Сара умерла вместе с ним. Ты – Оливия. Это твое убежище. Никто не может отобрать его у тебя. Не оглядывайся назад…»

В душе Оливии медленно разгорался гнев. Она подобрала корзинку с ягодами и открыла дверь. Войдя в дом, Оливия разожгла огонь так, что пламя свирепо заревело. Она накормила Эйса завтраком и налила себе крепкий кофе. Сделав долгожданный глоток горячего темного напитка, она позволила ему обжечь горло, и это ощущение вынудило ее вернуться в настоящее.

«Сохраняй спокойствие. Оставайся сосредоточенной».

Появлению шарфа и черники наверняка было простое объяснение. Должно было быть. Она его найдет.

Оливия допила кофе, Эйс покончил с завтраком. Она схватила шарф и корзинку с ягодами и широким шагом направилась к хозяйскому дому.

По дороге на ранчо ему удалось стащить в охотничьем лагере оружие: «ремингтон» калибра 308 с продольно-скользящим поворотным затвором, помповый винчестер калибра 12 и несколько коробок патронов. В этой стране владение оружием строго регулировалось. Купить ружье без необходимых документов не представлялось возможным. Юджин был доволен этим приобретением.