| И жалел их, сокрушаясь по поводу того, как бедно те живут в своих тесных домах, вросших в землю. Да, русские были почти такими же людьми, как и они, немцы. Особенно внешне. И особенно молодые женщины. Стройны, красивы, чистоплотны. Многие светловолосы и светлоглазы. Вот Гейнце и носил с собою в солдатской книжке между страницами, где значились отметки о его боевых отличиях и где были записаны даты и количество посланных на родину посылок, пару презервативов в прозрачной упаковке. Но он, шютце Вальтер Клюг, всё же не мог преодолеть предубеждения и некоторой даже брезгливости к этим русским и ни за что не лёг бы даже с самой красивой и самой чистоплотной, будь она и цветом волос, и цветом глаз похожа на девушку его родины. Командир роты обер-лейтенант Вейсс обещал ему отпуск домой. «Клюг, обещаю тебе, вот возьмём Медынь, ещё одну русскую крепость на Московском шоссе, и поедешь к своим девушкам на Мазурские озёра», – говорил он и улыбался, как будто и сам был родом оттуда. До Медыни было рукой подать, всего несколько десятков километров. Эту очередную русскую крепость он видел на карте командира роты. Скорее всего, парни из 2-го Воздушного флота разнесут её по камешкам, прежде чем они въедут туда на своих мотоциклах и танках. И им, идущим по земле, опять придётся нюхать разлагающиеся трупы противника и искать укромное место для отдыха и обеда. На карте это был обычный красный кружочек, и ничего более. «Вот твои Мазурские озёра! Вот твои девушки, Клюг!» – сказал обер-лейтенант Вейсс и ткнул пальцем правой руки, туго обтянутой в лайковую перчатку, в свою полевую карту. Новую карту командиру роты выдали совсем недавно. Она ещё похрустывала и пахла типографской краской. Рукою обер-лейтенанта на ней было сделано всего несколько пометок: Юхнов, Мятлево, Медынь и Малоярославец. Товарищи завидовали Клюгу, похлопывали его по плечу, говорили: «Тебе, дружище, всегда везёт! А вместе с тобой везёт и всему нашему взводу. Мы уже несколько дней воюем без потерь!» – И стреляли у него очередную сигаретку. Что ж, он охотно угощал. Ведь с него причиталось. К тому же курить он начал совсем недавно, после того как их рота угодила в засаду прямо на марше. Иваны забросали их минами и гранатами, и только второй взвод потерял сразу пятерых убитыми и семерых ранеными. У троих были оторваны руки и ноги… От скряги Гейнце, с которого тоже причиталось, всё равно ведь не дождёшься и окурка. Вчера Вальтер получил из дома письмо. Писала сестра Герда. Сестрёнка – уже невеста. Красавица, каких, признаться, мало на свете. И почерк у неё на редкость красивый. Аккуратные, одна к одной, буквы выстроены в ровные строчки. Кажется, от них пахнет её белыми пальчиками и душистыми волосами, которые она моет каким-то особым мылом. Секреты женщин. Герда писала, что они убрали и переработали весь урожай. Теперь им легче, потому что магистрат им выделил двоих пленных рабов и те трудятся у них в фольварке с утра до ночи и послушно выполняют все самые трудные работы. Герда писала, что иваны, вопреки ранее существовавшим представлениям, не так уж и ужасны, но всегда голодные, напуганные и забавные. Последнее слово его сразу насторожило, потом стало раздражать всякий раз, когда он перечитывал письмо. «Что значит: “забавные”? Она что, с ними забавляется?» И в голову лезли всякие дурацкие мысли вроде презервативов Гейнце. «Ладно, – решил он в конце концов, – вот разрушим эту русскую крепость Медынь, поеду в отпуск на родину и во всём разберусь сам». Германии, конечно же, нужна дешёвая рабочая сила. Особенно сейчас, когда многие немцы надели солдатские мундиры, покинулиVaterlandи выполняют свой священный долг перед Великой Германией, сражаясь кто в Африке, кто над Гибралтаром, а кто здесь, на Восточном фронте. Рейх должен производить достаточное количество оружия, боеприпасов, самолётов, танков, автомобилей, продовольствия, обмундирования. |
