он встал позади меня так, что мы вместе смотрели на дверцы лифта.

— Извини, ты заслуживаешь большего, чем это, ‒ его голос был низким и напряженным.

— Не стоит, мне понравилось, ‒ честно ответила я, тяжело дыша.

Он  повернулся  и  посмотрел  мне  в  глаза,  выискивая  подтверждение  моих  слов  на  моем

лице. Я улыбнулась и выгнула бровь, за что была награждена его смехом и улыбкой.

Перед тем, как взять меня за руку и выйти из лифта, он наклонился и жестко поцеловал

меня в губы.

Мы подошли к двери, и он открыл её, пропуская меня внутрь. Номер был красивый, и раз

в пять больше моего, но я заметила, что это был не пентхаус.

— Я думала, что ты и твои друзья остановились в пентхаусе.

— Так и есть. Я переехал в этот номер сегодня, чтобы мы смогли уединиться. ‒ Он даже

не пытался скрыть свою самонадеянность.

— А ты самоуверенный, не так ли?  ‒ поддразнила я его, и прошла к окну во всю стену,

ведущему на большой открытый балкон.

Он открыл для меня дверь:

—  Я  знал,  чего  хочу,  как  только  увидел  твоё  лицо.  Я  тот,  кто  всегда  получает  то,  чего

хочет,  так  или  иначе.  Я  говорю  тебе  эту  личную  информацию  за  просто  так.  ‒  Я

рассмеялась, но что-то мне подсказывало, что так оно и есть.

Вид  с  балкона  был  завораживающим.  Я  посмотрела  на  океан,  и  услышала  его  пение

совсем  рядом.  Сделав  глубокий  вздох,  я  почувствовала  запах  соли  и  цветов.  Я

облокотилась  на  перила,  наслаждаясь  звуками  и  запахом  океанского  воздуха.  Джек

подошел сзади, уперся руками в перила по  обе стороны от меня, и мы несколько долгих

минут простояли так в тишине.

— Ты в хороших отношениях с семьей? ‒ Я почувствовала, как его тело напряглось, и тут

же пожалела о заданном вопросе. Прошла как минимум минута, прежде чем он ответил.

— Вопрос номер пять. Я не разговариваю со своим отцом, а мать умерла в прошлом году.

— Соболезную. ‒ Я не знала, что еще сказать.

— Спасибо. ‒ После долгой паузы он начал рассказ, что меня удивило.

— Когда мне было восемнадцать, отец выдал мне часть наследства моего деда. Он хотел

посмотреть, как я распоряжусь этими деньгами, прежде чем отдать мой трастовый фонд в

мое полное распоряжение. Этот фонд давал ему право на выдачу мне всех имеющихся там

средств  с  наступлением  совершеннолетия,  если  он  убедится,  что  я  с  умом  смогу

распорядиться ими. Если бы я не справился, то доступ к нему был бы закрыт для меня до

моего двадцатипятилетия. Спустя две недели после моего дня рождения, я застукал его в

офисе с проституткой. Моей матери только что диагностировали рак, а этот ублюдок был

настолько эгоистичным, что не мог удержать свой член в штанах и заботиться о больной

жене. Он знал, что я не стану причинять ей боль в таком состоянии, рассказывая об этом,

поэтому пользовался моим уважением к ней. После этого я застукал его ещё как минимум

с  тремя  проститутками,  прежде  чем  полностью  перестал  с  ним  разговаривать,  за

исключением моментов, когда мы были в присутствии матери. Этот урод вынуждал меня

хранить  его  секреты  на  протяжении  семи  лет,  пока  моя  мать  переносила  шесть  курсов

химиотерапии и четыре различных операции.