— Крест? — Илья часто моргать начал. Вот те раз. Оборотень-христианин? А как же Рорбата и её боги? — Ты это издеваешься сейчас, с крестом своим, или всерьёз сказал?

— Всерьёз. Меня родители покрестить собираются. — Парень слегка покраснел. Замедлил шаг.

Ещё больше отстали от остальных ребят. — Вожаки лет пять назад собрались и что-то там разбирали, думали, в общем, они там решили, что этот, как его? А, да, Иисус, на самом деле, один из Забытых богов. Его включили в Аллею Ликов Рорбаты. — Тут он гордо вскинул подбородок. — Он был Вожаком.

— Что? — Илья снова моргать начал. В обще-то, Вожаки, если он не ошибался, самые сильные и свирепые из оборотней. У них, как и у вампиров, главы кланов, не самые мудрые, не самые старые, а исключительно сильнейшие из конкретной стаи. И доказывают они это, в кровавых драках друг с другом. Но если среди вампиров, смерти в таких схватках редкость, у оборотней — обычное дело. Иисус — Вожак, то есть, по мнению Вовы, он был оборотнем.

— Ну, ты сам подумай — демоны эти их. Явно это волки, просто их со страху рисовали, как попало. Как говорится, у страха глаза велики, вот и вместо ушей, рога рисовать стали. А этот мужик, имел над ними власть. И людям нравился, чудеса творил. Хотя сам никогда не оборачивался. Явно Вожак серьёзной стаи. То есть, один из волков Рорбаты — Забытый бог.

Честно говоря, Илья не совсем понял, о чём говорит парень. Видать, не внимательно он читал летописи, касательно быта и устройства общества древних оборотней. Впрочем, может, путаница внесена намеренно. Он точно помнил, что летописи называют волками Рорбаты всех оборотней, тогда живших. А, по словам Вовы, получается, что волки древней цитадели, на самом деле, боги. Как-то непонятно всё, спросить не успел — Вова его снова огорошил.

— Батя говорит, Вожаки снова собираются. Ислам разрастается и многим волкам нравится эта новая вещь. Решается вопрос о причислении Аллаха и Моххамеда к волкам Рорбаты.

О как…

Остановились возле одной из скамеек, под только что зажёгшимся фонарём. Вова шустро очистил её от снега рукавом своего пуховика и пригласил дам присесть. Сам устроился рядом с Алиной — девочка тут же демонстративно отодвинулась на пол локтя в сторону. Мамед устроился подле Карины, а Илье места не хватило, пришлось так стоять. Сумерки сгущались, и ребята как-то оживились, начали разговаривать о школе, о том кто как устроился, шутили, смеялись. А потом пошёл красивый пушистый снег. Глаза ребят светились изнутри, на лицах застыли добродушные улыбки. Даже Ледышка оживилась, хотя и не любила снег. Вообще, в этой стране, где часты трескучие морозы и обильны снегопады, есть какое-то особое очарование, какого не увидишь в Последнем Лесу, да и в любом другом уголке земного шара.

Даже эльфы не остаются равнодушны, в такие моменты как сейчас. Впрочем, «даже», малоподходящее слово. Кому, как ни эльфам, увидеть и оценить прекрасное, даже там, где его по определению быть не может? А тут очень много красивых явлений природы, которые не может не оценить, даже самый чёрствый из остроухих.

— Я щас вернусь. — Заявил Вова, поднимаясь со скамейки.

— Ты куда? — Спросил Илья, бросив свой вопрос уже в спину парня.

— Ща вернусь, сказал же.

И исчез в густом тумане из миллионов пушистых снежинок.

— Красиво, правда? — Прошептал кто-то на скамейке и Илья обернулся. Посмотрел на Карину.

Она тянула руку вверх, ловила снежинки и улыбалась небесам. Они таяли на её руке. Причём если бы не иллюзия, выглядело бы это весьма эффектно — снег не просто таял, он мгновенно превращался в пар, даже не успев коснуться ладони.