Глава 1, в которой мы знакомимся с главными героями

Летнее утро всегда начиналось с разноголосого пения птиц, врывающегося в распахнутое окно второго этажа дома номер тринадцать на набережной примыкающего к столице с внешней стороны МКАД старинного жилого района потоком радости, счастья и надежды. Юлька любила просыпаться рано и лежать в постели, прислушиваясь к звукам давно очнувшегося от дремоты мира, до недавнего времени казавшегося ей таким замечательным и бескрайне интересным. Сегодня он сузился до катастрофических размеров: Юльке предстояло бороться за свою независимость, свободу и все то, что гарантировано Конституцией обычным гражданам страны, в этом старом, скрипучим половицами доме, готовящемся вот-вот пойти под снос.

Дом и вправду был такой старый, что пережил все легенды. Старожилы рассказывали, что в комнатах первого этажа скрывающаяся от большевиков графиня Полонская спрятала свои брильянты, а в подвале, где проходят коммуникации, купец Кутейкин похоронил свой сундук с нажитым добром. Самая страшная легенда гласила о том, что первый владелец дома на набережной два века назад при его сооружении приказал замуровать в фундаменте провинившихся крепостных, погрязших в пьянстве. Приказ вроде бы выполнили – потому что жители иногда видели неуспокоенные души, мечущиеся по периметру ветшавшего строения. Правда, один из очевидцев тоже пил горькую и видел не только привидения, но и инопланетян. Вскоре сущностей из иного мира увидела и Юлька.

Первым к ней пришел прораб Хомяков и заявил, если она не покинет означенную под снос жилплощадь в течение трех суток, то за ее безопасность под ковшом экскаватора он не отвечает. Юлька пронзила его горящим взглядом завзятой революционерки и ничего не ответила. А что она могла сказать? Уже сто раз говорила всем, кто посягал на ее неприкосновенность: ни за что она не съедет со своей девятиметровой однушки гостиничного типа, пока ей не предоставят вместо нее полноценное комфортабельное жилье. Нет, Юлия Ворошилова не была меркантильной особой, мечтающей о расширении жилплощади, хотя об этом не мечтают только душевнобольные люди. И она безропотно могла бы переехать в комнату с подселением на окраине города, если бы не ее соседка Зоя Терентьевна Поливанцева, заслуженный педагог с пятидесятилетним стажем, расшатанными нервами и активной жизненной позицией. Юля считала несправедливым, что заслуженному учителю, как и ей, предлагают лишь комнату в коммунальной квартире. Она была единственной, кто поддержал старушку в борьбе за правое дело, остальные соседи разъехались на новые квартиры и больше в доме на набережной не появлялись.

После Хомякова к Юльке приходили другие работники, заселившие строительный вагончик напротив ее окон. Некоторые угрожали, иные просто просили не выкобениваться, а получить то, что причитается. Но Юля была неумолима. Да, она согласна получить то, что ей причитается. Но Зоя Терентьевна достойна лучшего! Те, уже знакомые с воинствующей старушкой, были о ней совершенно противоположного мнения.

Участковый уполномоченный Свистунов даже зачитывал Юльке выдержки из Жилищного кодекса, где говорилось о том, что ни она, ни госпожа Поливанцева не могут претендовать на больший метраж, чем имеют сейчас. А сегодняшний метраж позволяет разместить их только в коммунальных квартирах. Юлька все равно не соглашалась, и участковый грозил судебной расправой.

Но пока суд да дело, оборона держалась прочно.

Конечно, Юле было жаль строителей, каждое утро высовывающихся из вагончика в их дворе для того, чтобы в очередной раз убедиться – дамы продолжают стоять насмерть. Но бросить на произвол судьбы почти восьмидесятилетнюю Зою Терентьевну она не могла.

Так в мелких препирательствах прошел целый месяц.

И когда, казалось, строители уже смирились со своей участью и обустроились в вагончике-бытовке, прораб Хомяков привез представителя мэрии. Юля их не пустила на порог.