– Вы знаете какие-нибудь любопытные истории, мистер Пай?

– Истории?

– Ну да, истории. Легенды. Я коллекционирую их.

– Надо же… – растерянно пробормотал Гарри. Образ мыслей этих людей иногда просто ставил его в тупик. – И как же, позвольте узнать, вы их коллекционируете?

– Расспрашиваю всех подряд.

Она что, шутит?

– Если бы вы знали, какие истории люди помнят с юных лет! Лучшие рассказчики – это, несомненно, нянюшки. Кажется, я уже опросила нянюшек всех своих знакомых. А ваша няня еще жива?

– У меня никогда не было няни, госпожа.

– Ой, – она покраснела. – Но, может быть… ваша мама… рассказывала вам сказки?

Он поднялся, чтобы подбросить в огонь очередную ножку стула.

– Единственное, что я помню, это «Джек и бобовое зерно».

– И больше ничего? – леди Джорджина сочувственно посмотрела на него.

– Боюсь, что нет. – Другие сказки, которые он знал, не предназначались для ее благородных ушей.

– Ну что ж, а мне недавно рассказали одну очень любопытную историю. Тетя моей кухарки. Она приезжала в Лондон навестить племянницу. Хотите, расскажу?

Нет. Ему совсем не хотелось вступать в еще более неформальные отношения с леди: сама ситуация и так уже свела их слишком близко.

– Да, госпожа.

– Давным-давно жил великий король. И был у него в услужении заколдованный леопард. – Она устроилась поудобнее. – Знаю, о чем вы подумали, но легенда совсем не об этом.

Гарри удивленно вскинул брови:

– Простите?

– Король умирает в самом начале, поэтому главный герой вовсе не он, – сказала она и посмотрела на Гарри выжидающе.

– Понятно… – Он просто не знал, что еще сказать. Но этот ответ леди Джорджину вполне устроил. Она кивнула.

– Леопард носил на шее золотую цепь и был вроде как в рабстве у короля, но, как он к нему попал, история умалчивает. Тетя моей кухарки ничего об этом не сказала. Одним словом, перед смертью король взял с леопарда обещание служить новому королю, его сыну. – Она нахмурилась. – Нечестно, правда, ведь? Я к тому, что обычно в такой ситуации принято давать своим верным слугам свободу. – И она снова заерзала на стуле.

Гарри прокашлялся:

– Возможно, на полу вам будет удобнее. Ваше пальто уже почти высохло. Можно устроиться на нем.

Леди Джорджина как-то странно улыбнулась в ответ:

– Хорошая идея.

Он положил пальто на пол, а свои вещи скрутил в некое подобие подушки.

Она встала, придерживая на себе покрывало, и плюхнулась на эту жесткую постель.

– Так действительно лучше. Вы тоже можете устраиваться: мы ведь здесь до самого утра.

О боже.

– Не думаю, что это возможно.

Она подняла к нему свой остренький носик:

– Мистер Пай, эти стулья жесткие. Пожалуйста, ложитесь здесь. Обещаю не кусаться.

Пай стиснул зубы, но выбора у него не оставалось. Это звучало почти как приказ.

– Спасибо, госпожа.

Гарри осторожно присел на некотором расстоянии от нее. Черта с два он ляжет рядом с этой женщиной, и плевать на приказ! Он обхватил руками колени, старательно пытаясь не замечать аромата, исходящего от нее.

– А вы упрямы, – проговорила она. Он взглянул на Джордж. Она зевнула.

– На чем я остановилась? Ах, да. Так вот: первое, что выкинул молодой король, – влюбился в портрет незнакомой ему прекрасной принцессы. Кто-то из придворных, или гонец, или кто-то там еще показал ему этот портрет – в общем-то, это не так важно.