— Мне необходимо отделить мои личные чувства к Стиву от моих бизнес-целей. Мне же не может нравится каждый клиент. — Мне стоит уцепиться за эту мысль и сосредоточиться, что искусство Стива заработает мне деньги и привлечет других художников в галерею.

Я постаралась задвинуть воспоминания о его штанах, болтающихся на лодыжках, в тот момент, когда он трахал восемнадцатилетнего ребенка в моем кабинете.

Я надела белые хлопчатобумажные перчатки, глубоко вздохнула и подняла холст перед собой.

— Это должно висеть здесь. — Я переместила его, чтобы картину тут же увидели пришедшие гости. — Она много стоит. — Я собиралась сделать многое — включить очарование, начать говорить с английским акцентом, который имела от рождения, несмотря на то, что родилась фактически через океан, чтобы продать эти дерьмовые картины. Чем быстрее я перестану зависеть от Стива, тем лучше.

— И это, — сказала я, поднимая другую картину, которой хотела заменить предыдущую, — должна висеть здесь.

Все будет хорошо, но мне необходимо было пережить следующие несколько часов.

— Ты решила загородить проход в другое помещение? — Спросила Скарлетт.

Дальше в галереи были работы других художников, которые я приобрела, и небольшой раздел, скрытый за ложной перегородкой, мои любимые работы. Предполагалось, что гости должны пройти до конца галереи, чтобы увидеть их. И совсем не значило, что я, как бы их специально прятала, но это была настолько маленькая коллекция, на самом деле, совсем не подходящая выставленным картинам. Там были традиционные рисунки и портреты ню и пара фотографий Центрального парка совершенно неизвестного фотографа. Моего любимого Ла Туша, которые я купила на аукционе пять лет назад, и все это время они провисели у меня в спальне до сегодняшнего момента, когда я решила открыть галерею. Там была женщина, сидящая за столом, пишущая письмо. Вроде бы ничего замысловатого, она писала письмо, но мне хотелось узнать, кому она писала и почему она писала тайно. Все эти работы относились к искусству, как и мой Ренуар, который вызвал у меня желание заполучить свою собственную галерею. Но ни одна фотография не была «горячей», и, конечно, мне необходимо было выставлять то, что могло сначала принести деньги, по крайней мере, на данный момент.

— Нет, я предоставлю возможность каждому пройтись по всей экспозиции, на случай, если кто-то хочет купить что-то необычное. — Я же не давала обязательств Стиву, что буду предана только ему сегодня?

Я закончила переставлять картины, объяснив все рабочим, куда они должны их повесить.

— Итак. — Я уперлась руками в бедра. — Не могли бы вы помочь мне переместить столы так, чтобы больше открывались другие залы? — Черт возьми, я не только не собиралась загораживать проход, но я очень хотела, чтобы клиенты взглянули на всю экспозицию, выставленную в галереи. Сегодня вечером каждый должен пройти путь от картин Стива до демонстрации изящного искусства Грейс Астор. Мне надоело все время подталкивать мужчин вперед к свершениям, надеясь, что они вот-вот засияют своим талантом. Мои усилия ни к чему не привели. Отныне я собиралась сделать ставку на себя, самой двигаться к вершине успеха.

— Ты отлично выглядешь, — сказала Харпер, когда я смотрела на себя в зеркало дамской комнаты в глубине галереи. — Ты готова?

Я была готов, как никогда. Красное платье облегало меня, как перчатка, а босоножки на пятидюймовых каблуках придавали мне силы, как будто я носила на ногах ядерный реактор.

Я проверила время на телефоне. Оставалось всего несколько минут до открытия выставки.

— Да, я готова. Я очень надеюсь, что люди придут. — Когда я планировала открытие галереи, я исключительно сосредоточилась на том, чтобы выставить будущие таланты, таким образом, привлечь внимание арт-консультантов, которые выбирали определенных художников для своих клиентов.