Танец расстроился. Сеньор стоял в полном отчаянии, а ганец продолжился.

Ли, увидев выражение отчаяния на его лице, внезапно все поняла.

Отпустив руку своего партнера по танцу, быстро двинулась к Эс-Ти, ослепительно улыбаясь другим партнерам.

— Ужасно пьян, — говорила она, качая головой.

Эс-Ти не сводил с нее глаз и неровно дышал. Когда она схватила его за руку, он стал противиться повороту. Она видела панику в его глазах.

— Мистер Мейтланд, давайте подышим свежим воздухом и предоставим танцу продолжаться без нас.

Его пальцы вцепились в ее плечо, как в якорь спасения.

— Медленно, — пробормотал он под прикрытием музыки. — Не дай мне упасть.

— Не дам. Они думают, что ты пьян как сапожник.

Танец за их спиной продолжился, на их место стала другая пара, им вслед крикнули несколько шуток. Толпа доброжелательно расступилась. Жесткая хватка Сеньора ослабла. Казалось, он приобрел устойчивость по мере их движения по прямой через дверь в большой холл. Только несколько пар возвращались с ужина через гостиную. Бледные гипсовые пилястры, римские урны и статуи мягко светились на пепельно-сером фоне отдельных комнат. Ли остановилась, но Сеньор двинулся вперед.

— Наружу, — сказал он, — я хочу выйти отсюда.

Привратник открыл им переднюю дверь. Ночной воздух освежил Ли. Двор не освещался. Полутемный холл соединял его и двери крыла с темными рядами окон. В дальнем конце поднимались призрачные греческие колонны внешнего портика. Эс-Ти продолжал идти.

Достигнув первого ряда колонн, он не остановился, прошел ко второму ряду храмовых колонн и только тогда остановился. Прямо впереди была широкая лестница подъездной аллеи во двор. Ли едва могла разглядеть бледную массу камня, но знала, что он здесь. В Лондоне на развлечение они бы приехали не раньше одиннадцати. В сельский Миддлсекс все приехали до темноты. Позднее здесь будет вереница экипажей, возвращающихся в Лондон под вооруженной охраной, любезно предоставляемой их хозяевами. Никто не уезжал домой один или рано.

Слишком много на дорогах грабителей.

Эс-Ти тяжело облокотился на колонну.

— Проклятие, — резко прошептал он. — Проклятие, проклятие, проклятие.

— Когда это с тобой произошло? — спросила она, не нуждаясь в объяснении, что у него болит.

— Сегодня утром. Проснувшись, я шевельнул головой, комната закружилась. Не мог поверить этому. Думал, что это пройдет. Думал, что если я выпью, смогу… взять себя под контроль. Но я забыл… Как легко забыть, как чувствуешь себя при этом! Думал, что смогу танцевать. Танцевать!

Ли молча следила за ним. Ее глаза видели его темный силуэт на фоне бледной колонны.

— Думаешь, никто не догадался? — спросил он.

— Нет.

— Пари, — пробормотал он. — Как прелестно и как вульгарно! Знаменитый Принц Полуночи стал пьяницей и растворился.

— Ты много пил? Может быть…

— Если бы так! Выпил каплю бренди. Если бы напился… может, тогда мне было бы все равно.

Она отошла на несколько футов вниз по ступеням и села на каменный парапет, окаймлявший лестницу. Широкий камень был прохладным и твердым под ее руками…

— Я не смогу ездить верхом, — сказал он с каким-то отчаянным удивлением.

— Мы найдем врача и вылечим тебя.

Легкий ветерок доносил звуки музыки. Где-то вдалеке мычал ягненок, звал мать. Тревожный фон для веселой мелодии.

— Где Немо?

— На весь день заперт в стойле. Нельзя позволить ему бродить по парку.

— Может, пойдем и возьмем его?

— Сейчас? Только если ты считаешь, что сможешь состязаться с волком в скорости в этом прелестном бальном платье.