— Все знают… — Он осекся в замешательстве. — Из всех… вы хотите сказать, что обо мне все настолько известно?

— Это всего лишь слухи. Во Франции ничего не знают о Сеньоре дю Минюи, но те, кто видел вас, помнят. У вас действительно необычная внешность, месье. Я спрашивала в гостиницах и тавернах. Так я оказалась в Лионе, потом — в Ла-Пэр.

— Боже милостивый, разве можно одной бродить по таким местам? Разве у вас не осталось кого-нибудь из родных?

— Двоюродные братья. Я им написала.

— И они с одобрением отнеслись к вашей поездке?

— Я сказала им, мне надо сменить обстановку. Что я еду путешествовать по Европе с подругой моей матери.

— Так как же его зовут? Того, кого мы собираемся убить?

— Чилтон. Его преосвященство Джеймс Чилтон.

Он уставился на нее в изумлении:

— Вы шутите? Его преосвященство! Вы хотите убить священника?

Мистраль принес в ответ холодное молчание. Это не смешно. Он просто бестактный чурбан.

— Это не убийство. — Ее свистящий шепот походил на звучание ветра. — Это возмездие.

— Тогда скажите, почему в поисках справедливого наказания вы не можете обратиться к мировому судье?

— Мой отец и был судьей. Теперь его место занял мистер Чилтон.

Эс-Ти вскинул голову, внимательно изучая ее.

— А остальные служители закона? Они спокойно позволили убийце затесаться в их ряды?

— Остальные боятся.

— Они такие трусы?

— Нет. Не трусы. Просто боятся.

— Чего же они боятся?

— Того, что случилось с моими сестрами, — сказала она. — Ведь у них тоже есть дочери.

Эс-Ти положил руку на круп осла. Она шла размеренно, не сбиваясь с шагу, ветер трепал ее волосы, путая пряди, выскользнувшие из косички, бросал их в лицо.

— Вы боитесь спрашивать? Вы думаете, я не смогу рассказать — не вынесу этого?

— Солнышко, — сказал он мягко.

— Не смейте меня так называть! — Она повернулась к нему так внезапно, что ослик споткнулся, останавливаясь. — Я презираю вас, когда вы меня так называете. Спросите меня, что случилось с моими сестрами!

Ветер отнес в сторону ее слова. Она в гневном волнении смотрела на него, побелевшими пальцами сжимая сбрую животного.

— Что же случилось?

— Анну обнаружили задушенной у озера на Сторожевой горе, где обычно встречались влюбленные. Платье было разорвано, юбка задрана до пояса, словно у падшей женщины. Эмили пропадала всю ночь. Вернувшись, она ни с кем не разговаривала. Потом она почувствовала себя плохо. Пришел врач и сказал, что у нее будет ребенок. Наследующее утро она повесилась в сарае. Я нашла ее там. Я рада, что это я ее нашла, понимаете?

Ему нечего было сказать в ответ. Поэтому он только подхлестывал ослика, заставляя его двигаться дальше, и время от времени делал малозначительные замечания в отношении дороги, которую им еще предстояло пройти.

Когда они остановились у подножия известкового утеса, Эс-Ти принес ей воды. Мистраль ревел в кустах над их головами, вырывая пучки травы и диких цветов, растущих в вертикальных трещинах скал. Ли сидела на обломке розоватою камня. Опустившись перед ней на колени, он протянул чашку.

— Ветер обжигает ваше лицо.

— Это не важно.

— Может, вам накинуть платок?

Она пожала плечами и выпила воды. Эс-Ти по-прежнему мечтал дотронуться до нее, коснуться пальцами ее разгоряченных щек, остудить их.