|
Мы усаживались в отцовский грузовичок, отец выворачивал на проселок и держал путь к другому концу острова, где находился деревянный мост. До причала, где стояла отцовская лодка, было пять миль. Отец включал радио, и мы слушали утренний выпуск новостей. Диктор читал прогноз погоды и сообщал множество данных, полезных для владельцев лодок и катеров, которые в этот час бороздили воды от мыса Гаттерас до Сент-Огастина: скорость ветра, его направление и другие точные цифры. Мы ехали, и я чувствовал, какая это благодать — ранний подъем, сколько силы он вливает в тело. Легкие наполнял влажный воздух болот. К тому времени, когда отцовский грузовичок останавливался у причала, Лестер Уайтхед — гарпунер, с которым отец проработал пятнадцать лет, — успевал наполнить трюм пятью сотнями фунтов льда. С лебедок темными ризами свисали сети. От стоянки к причалу вели мостки. Идя по ним, мы попеременно вдыхали запах дизельного топлива, кофе, готовящегося в крошечных кубриках, и, конечно же, различных даров моря. В скудном свете ламп серебрился корпус гигантских весов. Вечером, когда мы возвращались с уловом, возле весов нас уже ждали чернокожие женщины. Они отличались изумительным проворством. Когда они обезглавливали креветок, глазу было не уследить за их движениями. Резкий рыбный аромат создавал у меня ощущение, что я нахожусь под водой и порами кожи вбираю соленый прилив. Дети ловца креветок, мы были одной из форм морской жизни, обитавшей в прибрежных низинах.
Отец давал команду запускать двигатель, дизель оживал, мы отвязывали канат от тумбы, прыгали на борт и трогались в путь по каналам и протокам между островами. Справа по борту оставался спящий Коллетон с его магазинами и особняками на улице Приливов. Отец заблаговременно сигналил смотрителю моста, чтобы тот развел створки и выпустил величественную «Мисс Лилу» в открытое море. Вслед за отцом мы привыкли называть его судно лодкой, хотя это было настоящее, хорошо оснащенное рыболовецкое судно длиной пятьдесят восемь футов; при этом судно имело удивительно небольшую осадку. Еще в детстве, задолго до того, как мы стали полноправными членами команды, отец заставил нас выучить наизусть основные технические данные «Мисс Лилы». У ловцов креветок есть своя нескончаемая нумерология, и когда они обсуждают достоинства судов, разговор изобилует цифрами, понятными только касте посвященных. Главным двигателем на отцовской лодке был дизель 6-DAMR-844 Buda, выпущенный бостонской компанией Allis-Chalmers. Мощность двигателя составляла 188 лошадиных сил, он делал 2100 оборотов в минуту. Понижающая передача составляла 3,88:1. На медном валу вращался четырехлопастной гребной винт Federal размером 44 на 36 дюймов. Трюмная помпа марки Jabsco была 1/4-дюймовой. В палубной рубке стоял 42-дюймовый штурвал Martyʼs, компас Ritchie, дроссель и сцепление от Marmac и автопилот Metal Marine. «Мисс Лила» была оборудована эхолотом-самописцем Bendix DR16 и радиокомпасом Pearce Simpson Atlantic 70. На палубе стояла тельферная лебедка Stroudsburg 515 1/2 с тросом Wickwire и канатом Wall Manila. Причаливая, судно бросало 65-фунтовый якорь Danforth, а сиреной, звуки которой нарушали утренний покой Коллетона, служила 32-вольтовая сирена марки Spartan. В лексикон ловцов креветок входили и другие фирменные названия: медные блоки Oil City, свинцово-кислотные аккумуляторы Surrette Marine, опорные подшипники Dodge, подшипники Timken и так далее. Это ремесло, как и многие другие, имело свой профессиональный жаргон, позволявший ловцам креветок безошибочно понимать друг друга. Язык этот ласкал мне слух и служил своеобразным музыкальным фоном тем дням моего детства, которые прошли на борту «Мисс Лилы». Все эти премудрости означали: если правильно управлять лодкой, можно выловить пропасть креветок. Сколько их было, этих ранних утренних выходов в море? Наверное, не меньше тысячи. Мы отбывали, когда в небе гасли последние звезды. В детстве отец сажал кого-нибудь из нас на колени и позволял управлять судном, корректируя навигационные ошибки. |
