— Кроме того, — сказал Джерин, — к полудню Райвин уже встанет или я вытащу его из постели. Он нам тоже понадобится.

— Да помогут вам боги, — сказал Араджис.

Хорошее напутствие, но в его устах, оно, казалось, имело некий подтекст.

Даже к полудню Райвин Лис еще не совсем пришел в себя. Лицо его было опухшим, а глаза воспаленными. То, как часто он моргал, показывало, что солнечный свет для него слишком ярок.

— Не понимаю, почему именно я должен тащить в твою лачугу эти кувшины с вином, — ворчал раздраженно южанин.

— Потому что, если бы не ты, нам не пришлось бы ничего затевать, — отозвался Джерин твердым как камень голосом. — Поскольку вина тут твоя, ты прекрасно исполнишь роль вьючного животного.

И он изобразил крик осла. Райвин скривился. Силэтр выложила на импровизированный каменный алтарь целый ряд предметов. Цветы, еловые шишки, какие-то фрукты, утиные яйца.

— Мы вызовем Маврикса не только как бога вина, но также как бога изобилия вообще, — сказала она. — Возможно, это сделает его более сдержанным, хотя неизвестно, как оно выйдет.

Рядом с цветами она положила сборник эпических поэм Лекапеноса, великого ситонийского поэта.

— Как мы понимаем, Маврикс также вдохновляет людей на созидание прекрасных творений.

— Вернее, как ты понимаешь, — поправил ее Джерин. — В основном эта идея твоя. Ведь это ты в последнее время занималась изучением бога сладкого винограда. Я же, пока вино не проникло в мой замок, с радостью делал вид, что его вовсе нет. — Он обратился к Райвину: — Поставь второй кувшин вон туда. Осторожнее! Не разбей.

Райвин поморщился.

— Не ори, у меня чуть голова не лопнула. — После недолгого размышления он добавил: — Возможно, я был бы не против, если бы так и случилось.

— Не забудь об этом, когда в следующий раз вздумаешь утопить себя в кувшине вина или эля, — сказал Джерин без особого сострадания.

Он вытащил кинжал, расковырял им смолу, закрывавшую доступ к пробке одного из кувшинов, и откупорил его.

Оттуда пахнуло сладким ароматом. Джерин облегченно вздохнул. Он боялся, как бы вино в оставшихся кувшинах не оказалось прокисшим. Что бы они стали делать тогда? Возможно, пустили бы в ход кровь Райвина. А что? Вина там после вчерашнего вдосталь. Идея не так уж плоха.

Джерин наполнил вином две кружки. Одну для себя, другую для Райвина.

— Не пей пока, — проворчал он, обращаясь к южанину, и взглянул на Силэтр, — Я все-таки думаю, что разумнее сначала вызвать Байтона. Одно его присутствие может сдержать Маврикса.

Но она покачала головой, как и тогда, когда они решили прибегнуть к помощи бога порядка.

— Сейчас у Байтона почти нет причин откликнуться на мой призыв. Но когда Маврикс будет уже здесь, он может появиться из одной ревности. К чему бы ни стремился владыка сладкого винограда, Прозорливец наверняка захочет ему помешать.

— Ты служила этому богу, так что тебе лучше знать, — сказал Джерин, уступая.

Вместе с Райвином, моментально заторопившимся, он подошел к алтарю и совершил возлияние, стараясь не забрызгать книгу Лекапеноса.

— Спасибо за твой щедрый дар — сладкий виноград, владыка Маврикс, — немного запинаясь, но с большим чувством произнес Джерин на ситонийском и сделал глоток.

Райвин тоже выпил. Глаза его вдруг раскрылись, и он как будто помолодел на несколько лет. Или не помолодел, но, во всяком случае, уже не выглядел таким изможденным.