– По-моему, он молчун. У него роль без слов наверняка. Статист, или как у них там это называется. Ему на вид не больше шестнадцати, подрабатывает, скорее всего, в каком-нибудь театре. А Тимофеев тоже деньги зарабатывает! Одевается ростовой куклой – пингвином и ходит возле кондитерской, предлагая листовки с приглашениями.

– А почему пингвином? Не вижу связи с конфетами и пирожными.

– Так они ж толстые, пингвины эти, – рассмеялась Таня. – Наверное, поэтому. Если тебе интересно, я у него спрошу. Скажу: Тимофеев, тут моя подруга Юлька Гагарина интересуется, почему ты ходишь в костюме пингвина возле кондитерской? Не лучше ли тебе пингвином возле холодильного комбината ходить?! Там, по крайней мере, хоть мороженое производят!

– Я тебе спрошу! – рассмеялась Юлька и слегка толкнула подругу вперед, на сугроб.

Таня, смеясь, сделала вид, что падает, и внезапно остановилась. Юлька тоже встала как вкопанная. Подруги смотрели на снежную дорожку, по которой только что прошла Снежная королева со своим Каем.

– Что это?! – обомлела Таня. – Или это массовые галлюцинации?!

– Какие уж тут галлюцинации среди белого дня? – нахмурилась Юля. – Поднимай скорее! А я лимузин постараюсь догнать!

– Чокнулась, что ли?! Они уже уехали далеко!

Юлька сорвалась с места и побежала по улице за поворот, куда поехала машина. Минут пять бежала, пока не убедилась, что не успела, лимузин уехал в неизвестном направлении, и его Юльке ни за что не догнать. Она вернулась обратно к подруге. Таня уже подняла оброненную белой дамой сумочку.

– Это клатч, Юль! Ты только посмотри, он такой белый и весь в жемчужинках. И они прикольно сверкают, как только выглядывает солнце! Я знала, что сегодня мне после тройки обязательно повезет. Ведь в природе все, Юлька, гармонично устроено: убыло в одном месте, прибыло в другом.

– Таня, это чужой клатч.

– Ничего подобного. Мы же его нашли! Значит, он наш. Хочешь его вернуть? Давай! Возвращай. Ау! Хозяйка этого клатча, где ты?! Юлька, не будь дурой, я о такой сумочке всю сознательную жизнь мечтала! Хочешь, будем носить ее по очереди?! А на новогодней дискотеке – сначала я, а потом ты!

– Таня, это чужая вещь. И ее содержимое может понадобиться белой даме!

– Ага. Так и я подумала, что она без него жить не может! Раз бросает его в сугроб. Может быть, она от него специально отделалась? Вдруг она совершила какое-то преступление и это улика?! А раз улика, то ее заметут.

– Танька, тогда и тебя заметут. Ну, как ты не понимаешь, что чужое брать нельзя?

– Это не чужое, это потеряшка. Вот, Юль, представь. Если бы эта дама в белом потеряла не сумку, а свою собачку? Мы бы что, прошли мимо совершенно равнодушно?! Конечно нет! Забрали бы бедняжку к себе, обогрели, накормили, пристроили в тепле. То же самое сделаем и с этой сумочкой.

– Разницу не понимаешь? – нахмурилась Юля.

– Понимаю, – вздохнула Таня. – Вредная ты, Юлька! Такой правильной быть нельзя. Ладно, давай договоримся клатч в полицию не тащить, а найти владелицу самим. И отдать, если она докажет, что он – ее. А если владелицу не найдем, то оставим его себе.

– А если владелицу не найдем, – поправила ее Юля, – то отнесем клатч в полицию.

Таня поняла, что делать нечего, придется соглашаться, потому что, во-первых, Юлька ее лучшая подруга, во-вторых, она должна поддержать фантазии про дневники, в-третьих, найденную сумочку действительно придется рано или поздно вернуть владелице… исходя из всего вышеперечисленного.