«Кто ты такой?»

Люсьен подскочил, обернулся, слепо нашаривая упавший с колен меч. За его спиной стоял смертоносец, внимательно рассматривая человека. Еще трое восьмилапых приближались по дороге, на спине одного из них сидел человек с натянутым луком, он поглядывал на скалы.

- Я Люсьен из Хажа, - хрипло ответил воин.

«Это не повстанец,» - подтвердил для всех смертоносец. - «Его душа открыта.»

- А что здесь делаешь? - спросил лучник, и тут же спросил опять: - Дикарей видел?

- Я иду… Вы из Чивья? - решил убедиться Люсьен.

- Да, из Чивья, - подтвердил человек. - Пришли порядок навести в ваших горах, раз сами не справляетесь. Так ты видел дикарей?

- Они ушли в скалы, вчера ночью еще были там. Надо подняться там, где завал, я могу показать, - предложил стражник.

«Туда уже пошли,» - остановил его смертоносец. - «Твоя душа все еще открыта. Я вижу, что ты шел, чтобы поговорить с Оком Повелителя. Что ж, садись на меня, твое дело кажется мне важным.»

Люсьен подошел, ловко забрался по услужливо подставленной ноге. Упряжи на смертоносце не было, пришлось лечь, обхватив руками хитин.

- Так ты думаешь, Лорк, не нужно идти дальше? - с сомнением спросил лучник.

«Этот воин никого не встретил,» - ответил паук. - «Дальше дорога пуста до самого Хажа. Возвращаемся.»

- У него открыта душа? - смертоносец, что нес чивийца, побежал рядом с Лорком. Лучник с сожалением на лице снял стрелу с тетивы. - Ты, Люсьен откровенный парень, это хорошо.

- Как тебя зовут? - спросил стражник. Ему не хотелось объяснять, что он не умеет прятать мысли от восьмилапых.

- Валари. Ты знаешь, что случилось с нашим караваном?

«Он знает. Гонцы упоминали человека по имени Люсьен,» - поддержал разговор паук по имени Лорк. - «Я сейчас передам тебе его знание.»

Лучник замолчал, сосредоточенно внимая смертоносцу, который передавал картинки произошедшего человеку. Люсьену стало неприятно - теперь его душа открыта не только паукам, но и людям! В Хаже так делать не принято.

- Ух ты! - поразился Валари. - Агни молодец. Да он всегда был крепким орешком. А Олаф, значит, остался без волос… Он точно погиб, Люсьен? Мог спастись?

- Нет, мог попасть в плен к повстанцам, - предположил стражник.

- Ну, это все равно. Олаф-сотник не из тех, кто станет долго разговаривать с предателями-дикарями. Жаль… Сам Смертоносец Повелитель расстроился. Да, Лорк?

«Не следует обсуждать Повелителя,» - строго сказал паук.

- Значит, они действительно встречались, разговаривали? - Люсьен вспомнил разговор с чивийцем.

- Да, Олаф взлетел быстро и высоко. Но и упал неожиданно… Что же вы не дали каравану хорошей охраны? Хотя, вы не знали, что Гволло погиб, наверное.

«Принцесса находилась на попечении Смертоносца Повелителя,» - опять встрял восьмилапый. - «В его караване - все равно, что у него в гостях. Мирза, как Око Повелителя, должен был защитить ее. На нем позор.»

- Ладно, чего уж теперь Мирзу ругать. Лежит под камнями, червями изъеденный, - вздохнул Валари. - Значит, Люсьен, ты простой стражник? А почему тебя за спасение принцессы не сделали хотя бы десятником?

- Я бывал десятником, - пожал плечами Люсьен. - В карауле или на охотах…

- Что значит «бывал»? Десятником становятся раз и навсегда, по крайней мере в Чивья. А провинился - умер как десятник. Если бы ты спас принцессу нашего города… Она, правда, тяжела, ее бы ты по скалам не утащил. Но если бы спас - получил бы сотника, не меньше.