По щеке скользнула слезинка, потом вторая. Теперь я шмыгала уже по настоящему. Все же в любом пренебрежении и унижении есть грань, за которой уже невозможно сдержаться.

– Эмма, прекрати! – брезгливо бросил муж. – Выкладывай, чего ты хочешь и уходи.

Чего я хочу? А правда, чего я хочу? Ну во первых, съездить со всей силы по этому великолепному, строгому и холодному как лед лицу. Чтобы обязательно остался красный отпечаток моей ладони, чтобы голова как следует мотнулась.

Даже рука зачесалась от желания воплотить эту фантазию в жизнь.

А еще я хочу, чтобы муж проявил ко мне хоть капельку уважения. Но это уже фантастика. И может я бы сменила тактику своего поведения, стала ему опорой и поддержкой, а не пятым колесом, но это ведь не изменит его.

Нужно признаться себе честно, принцу Вильяму Ангиарскому плевать на свою жену. Да и на всех вокруг, если честно, тоже. Уж я то знаю, успела сделать кое какие выводы. Единственный человек, к которому он относится с некоторым почтение – его мать.

– Вильям, я уже сказала, – еще раз шмыгнув носом, произнесла я, – что хочу провести с тобой вечер, узнать получше. Ну сколько можно меня игнорировать?

Мужчина склонил голову набок, его взгляд стал еще более цепким и пристальным.

– Если я подпишу для твоего отца разрешение на разработку пятой части шельфа в Северном море, я могу надеяться, что ты не будешь в ближайшее время отвлекать меня от дел?

Я даже замерла на секунду под его насмешливым взглядом. Неужели догадался?

– А как же супружеский долг? – ляпнула, до конца не обдумав ситуацию.

– Я сам буду решать, когда ты его исполнишь, и оповещу об этом заранее. Сегодня мне некогда. Так что если ты согласна, не смею задерживать, – отчеканил он, сел и вернулся к бумагам, более на меня не глядя.

Я вылетела за дверь и прислонилась к стене рядом. Руки тряслись, где то в груди стоял ком, мешающий дышать, ноги подгибались. Перед глазами плясали разноцветные веселые блики, как бы насмехаясь надо мной своим радостным мельтешением. Пол грозил уйти из под ног.

Отстраненно подумала, как будет смотреться, если меня вывернет прямо здесь? Наверное, все спишут на несвежие креветки или еще что то подобное. Не может же у принцессы Ангиарской случилась натуральная истерика с нервным срывом после общения с ее благоверным.

Так меня еще не оскорбляли ни разу в жизни!

Одно дело, если меня считают глупой куклой, бессловесной мебелью, другое, продажной девкой, готовой терпеть любые унижения за подачки Его высочества.

Да, изначально план был такой: я улучшу отношения с мужем, а потом попрошу за отца. Но ведь я правда хотела достигнуть хоть какого то понимания между нами. А меня макнули лицом в грязь.

“Я сам буду решать, когда ты его исполнишь”, – сказал мой муж и кинул кость в виде части шельфа. Мог бы еще пару сотенных бумажек оставить на тумбочке, эффект был бы тот же.

Я сказала, что он может вообще не приходить и хлопнула дверью. Я порушила весь план отцу и себе. Я не добилась ничего и потеряла остатки самоуважения.

Очень хотелось сесть на корточки и разрыдаться, но я собрала последние силы – на сегодня с меня унижения достаточно – и аккуратно, держась за стену, пошла в свои покои. Нужно будет не забыть запереть дверь, а то с мужа станется меня добить. Если он сегодня вечером придет, я не знаю, что я сделаю.

До своих апартаментов добралась без приключений. Глянула на режущие глаз цвета. Как же я ненавижу убранство дворца – вычурность, помпезность, старинный шик, сегодня выглядящий как китч! Надо хотя бы здесь все переделать.

Прошла гостиную и направилась прямо в спальню, но не успела захлопнуть дверь, как сзади раздались шаги и в комнату ворвалась Жаклин.