— Как декорации в театре, — пробормотал Себастьян. — Все какое-то ненастоящее. Слишком красивое, слишком большое, слишком...

— И все же оно реально, — констатировала я, срывая маргаритку размером с мою ладонь и с таким пьянящим ароматом, что от него начинала кружиться голова.

Когда мы очутились на окраине города, нам пришлось проталкиваться через многочисленные хороводы. Повсюду люди плясали, пели... и хохотали во все горло. Даже кошки, собаки и лошади следовали их примеру. Да-да, вы верно прочитали: кошки, собаки и лошади танцевали и смеялись... По крайней мере, именно так я истолковала движения животных и звуки, которые они издавали. От этого зрелища у меня мороз пробежал по коже.

— Они как будто все обезумели, — прошептал Себастьян. — Почему же мы не оказались в таком же состоянии?

— Наверняка потому, что мы чужеземцы. Но если мы задержимся в Королевстве настроений подольше, нас ожидает та же судьба. Просто организму нужно время, чтобы приспособиться к законам этого королевства.

Несмотря на всеобщее веселье, происходящее выглядело настолько странно, что поневоле вызывало тревогу. Я успела заметить, что некоторые люди, беспрерывно хохотавшие, уже начинали задыхаться от смеха — их лица приобретали жуткий синеватый оттенок, и они корчились на земле, хватаясь руками за горло. Другие просто падали в изнеможении, не в силах больше пошевелиться. Часть горожан уже просто лишились сознания, но даже упав в обморок, продолжали неосознанно смеяться. На них никто не обращал внимания, и плясуны то и дело беззаботно пинали их ногами. Грохот от множества ног, в такт ударяющих о землю, стоял просто оглушающий.

— Смотри! — показал мне Себастьян. — Эти люди водят хоровод уже так долго, что напрочь стерли подметки башмаков и разбили себе ноги в кровь! А самое худшее, что они этого даже не замечают. Как зачарованные...

И в самом деле, эта чрезмерная жизнерадостность наводила на мысль о наведенных кем-то чарах.

Опасаясь, как бы нас тоже не втянули в один из этих безумных хороводов, мы продвигались вперед, прижимаясь к стенам. Никому из нас не хотелось стать участником безудержного веселья, которое заставит скакать до полного истощения сил.

— Может, лучше повернуть назад? предложил Себастьян. — Вряд ли мы можем считать себя здесь в безопасности. Эпидемия счастья может поразить и нас тоже.

— Нет, — уперлась я, — давай дойдем до дворца, я хочу увидеть короля.

Как мне вскоре пришлось убедиться, это была далеко не лучшая идея...

С трудом протолкавшись через толпу, мы добрались до ограды королевского парка. Ликующие зеваки висели на ней чуть ли не гроздьями, в то время как сам монарх прохаживался по аллеям, заливаясь смехом. За ним следовала стайка придворных, все были в том же развеселом настроении. Меня поразил вид садовых шпалер и цветников: все цветы были просто огромными. Такими огромными, что в них появлялось что-то угрожающее. Заполонявшие прежде окрестности дворца вороны превратились в многоцветных попугаев, которые порхали среди деревьев, распевая приятными баритонами арии из опер.

— А мыши и крысы, снующие в подземельях замка, надо полагать, преобразились в горностаев и соболей! — хмыкнул Себастьян. — Только взгляни на дворец: крыша как будто из золота, а окна — из алмазов... Бред какой-то.

Я снова и снова задавалась вопросом, были ли эти превращения реальными, или мы все оказались во власти иллюзии, наведенной на нас состоянием короля. В конце концов, разве нельзя предположить, что король Кальдас, сам того не зная, является сильнейшим гипнотизером, который заставляет нас видеть мир таким, каким он его себе воображает? Увы, у меня не было никакой возможности проверить свои подозрения.