|
Вы, Пардальян, тоже страдали по вине этой богомерзкой Медичи, и вам известно о преступлении старой королевы-дьяволицы… Не даром Господь позволил нам встретиться сегодня! Это случилось потому, что Господь желает, чтобы я, в свой черед, утешил вас! Слушайте! Слушайте же, вы, которого Екатерина заставила плакать! Я приговорил Екатерину Медичи к самой ужасной казни, ибо я знаю единственное уязвимое место ее черной души! Она любит своего сына, л именно через сына, вы слышите меня, через ее горячо любимого сына я и поражу ее! Но, убив Ирода, я не просто отомщу за мою мать и за вас, а послужу осуществлению планов Господа! Ибо Сам Господь послал мне карающий кинжал!..
С этими словами, прежде чем Пардальян смог пошевельнуться, а Карл Ангулемский спросить себя, ясновидец это или сумасшедший, Жак Клеман повернулся к хозяйкам, подал им какой-то знак и произнес: — Прощайте, шевалье де Пардальян! Не противьтесь вашей судьбе: она к вам благосклонна! Я же покорюсь своей, сколь бы ужасна она ни была… А сейчас, хозяюшки, проводите меня к потайной двери… Растерянные Руссотта и Пакетта увидели поданный им знак, прошли вглубь комнаты и скрылись в соседнем помещении в сопровождении Жака Клемана. Через несколько минут они вернулись. Пардальян, потрясенный всем тем, что только что увидел и услышал, схватил Карла Ангулемского за руку и прошептал: — Потайная дверь!.. Это способ проникнуть к Клоду и Фарнезе… а, возможно, и к Виолетте!..
Глава 52 ПИПО, КРОАСС, ПИКУИК И…
Мы вынуждены прервать последовательное изложение хода событий и вернуться на два дня назад, к тому моменту, когда Пардальян, разрушив заградительные сооружения, которые он возвел внутри трактира «У ворожеи», сошел с крыльца и сдался герцогу де Гизу. В ту же минуту Югетта упала на колени и прошептала: — Я должна спасти его! Одновременно господин Кроасс, завершив свое героическое сражение сначала со стенными часами, а затем — с собакой, уселся за стол на кухне таверны «У ворожеи»; уверенный в том, что несметные полчища его врагов обращены в бегство. И в самом деле, тишина, установившаяся на улице после того, как герцог отбыл, могла любого заставить поверить в восстановление спокойствия. Трактирная челядь, выскочившая на улицу, чтобы посмотреть, что происходит, не смогла вернуться обратно, ибо Пардальян к тому времени уже успел забаррикадировать все двери. Впрочем, слуги снова возвратились в дом, как только шевалье увели. Их первая забота заключалась в том, чтобы удостовериться, что госпожа Югетта не была ни убита, ни ранена этим ужасным преступником — то ли просто бандитом, то ли еретиком: они не знали толком, кого же тут схватили. Но хозяйка уверила их в том, что с ней ничего плохого не случилось, — она, мол, только очень испугалась. Затем госпожа Грегуар поднялась в свою комнату и надела свой лучший наряд. У нее возникла одна идея. Оставив постоялый двор на попечение прислуги, она вышла, не сказав ни куда идет, ни когда вернется. Застав свое заведение в самом плачевном состоянии, подавальщицы и подавальщики издали множество горестных восклицаний. Посуда оказалась перебитой. Почти вся мебель была сдвинута со своих мест, а кое-что так даже сломано. Потратив не менее часа на то, чтобы более или менее привести таверну в порядок, слуги, беспокоясь об ужине, поспешили к кухне. Кухонная дверь была забаррикадирована. Торопливо отодвинув столы и табуретки, которые собрал в кучу Пардальян, они обнаружили возле очага поразившего их своим огромным ростом Кроасса. Великан сидел, вытянув длинные ноги, и переваривал славный обед и славную победу. — Кто вы такой? — спросил повар. — И что вы здесь делаете? — спросил эконом. — И как вы сюда попали? — подхватила мойщица посуды, уперев руки в бока. |
