Я невольно вжала голову в плечи: сейчас Светлана начнет ругаться последними словами и будет права. Ну с какой стати я вперлась в ее личную спальню без стука?

ГЛАВА 7

Но сердитого вопроса: «Что тут происходит?» – не прозвучало. Более того, Светлана даже не пошевелилась, я посмотрела на постель, кудлатая голова находилась в той же позе.

– Света, – позвала я, – Света!

Ответа не последовало.

– Извини, конечно, но уже час дня! Света! Тебе не надо вставать?

Женщина хранила пугающее молчание. Мои руки и ноги словно опутала липкая паутина, к горлу подступила тошнота, казалось, в воздухе запахло гнилью. Кое‑как справившись с собой, я подошла к кровати и посмотрела на Свету.

Она лежала на боку, чтобы увидеть ее лицо, мне пришлось присесть. Глаза невестки Курочкорябских были закрыты, нос заострился, изо рта вырывалось натужное, свистящее дыхание.

– Тебе плохо? – испуганно спросила я.

Нет ответа.

– Что у тебя болит?

Тишина.

– Голова? Сердце? Желудок? Ну отзовись!!!

Светлана не издала ни звука, она не слышала и не видела меня.

Я схватилась за телефон и набрала «03».

– «Скорая», слушаю.

– Женщине плохо, она, похоже, без сознания.

– Возраст?

Вот уж кретинский вопрос. Какая разница, сколько лет тому, кто занедужил? Или они выезжают только к молодым? А всем, кому исполнилось пятьдесят, следует накрываться белой простыней и ползти на кладбище?

– Двадцать пять, – брякнула я.

– Адрес?

– …э… э… поселок… по Новорижской трассе… примерно…

– Уточните адрес, тогда и вызывайте машину, – рявкнула диспетчер, – а если еще станете хулиганить, передадим данные в милицию. За ложный вызов можно и привлечь!

Не чуя под собой ног, я понеслась в бывшую гостиную и заорала:

– Лев Яковлевич! Проснитесь! Скорей!

Ученый резко сел, потом снова свалился в подушки.

– Что случилось? Орда город берет? Нас хотят взять в плен?

Если бы не ситуация со Светланой, я бы не преминула захихикать. Надо же, до такой степени выпасть из реальности! Но сейчас мне было не до смеха.

– Скажите скорей адрес!

– Чей?

– Этого дома!

Лев Яковлевич поморгал, потом нахмурился:

– Марфа! По всем вопросам, связанным с хозяйством, следует обращаться к этой… как ее… ну… э… да! Асе Михайловне! И еще! Имейте в виду, Марфа, никогда, ни при каких обстоятельствах не смейте входить в мои покои без приглашения. Ступайте в трапезную и готовьте пищу.

Я выскочила в прихожую, сдернула с крючка чью‑то куртку, выбежала во двор и понеслась по направлению к сгоревшему дому Курочкорябских – скорей всего, Ася там, выносит уцелевшие вещи.

Очутившись около здания, я заорала:

– Ася!

Из разбитого окна выглянула баба в телогрейке.

– Хто? – спросила она.

– Где Ася?

– Хто?

– Хозяйка.

– Ах Михална?! Ща покличу.

Бабища обернулась и завизжала, как бензопила:

– Таньк, Михалну пошукай, пришли до ей!

– Ща, – донеслось изнутри. – Машк, где Михална?

– Тута нету.

– Валька, Михална у тя?

Меня стала отпускать тошнота, похоже, на пожарище работает неисчислимая куча народа.