– Ичи, – позвал император.

Я услышала, как он прошел по дорожке, как хрустел песок под его сапогами. Государь пришел не один, но смотреть, кого он с собой привел, не хотелось совершенно. Какая разница? Очередной враг.

Странно, почему о приходе императора не объявили слуги, как всегда делали?

– У меня для тебя подарок, Ичи, – сказал он.

Повернувшись, я вежливо улыбнулась и собиралась произнести привычную формулу благодарности, когда император вдруг качнул головой куда-то вниз. Я опустила взгляд и увидела лежащего лицом в песок дорожки человека.

– Это Ли. Твой новый телохранитель.

Я оперлась спиной о золотые перила балкона. Неистово захотелось улететь из этой роскошной золотой клетки, и не важно куда: вверх или вниз.

Даже видя только спину и затылок, я его узнала. В голове четко всплыли слова о контроле. Все это время император выжидал, наконец нашел что искал и теперь довольно улыбался. Я четко представила, как Ли повесят на ту крестовину, а меня заставят смотреть. Даже не зная его, я не могла этого допустить.

Попытавшись собраться, я улыбнулась как можно безмятежнее и легкомысленно спросила:

– Зачем мне еще один телохранитель? У меня уже есть с десяток.

Император кивнул, будто приняв этот жалкий аргумент, и улыбнулся шире, отчего у меня кольнуло сердце. Впрочем, как всегда в последние дни.

– Допустим. Но этот будет с тобой и днем и ночью. Везде. Я волнуюсь за тебя, Ичи. Твоей драгоценной жизни слишком часто угрожает опасность.

Это прозвучало так фальшиво, что я чуть не воскликнула: «Если хотите меня защитить, прекратите поощрять канцлера!» Его Сиятельство с большим энтузиазмом взялся организовывать мне смотрины.

– От императорских подарков не отказываются, – напомнил государь. – Ты и это забыл, Ичи?

Я закрыла глаза и тихо выговорила стандартную формулу благодарности:

– Благодарю, государь, Ваша милость безгранична.

Император в ответ благосклонно кивнул, взглянул на Ли и холодно приказал:

– Ты. Повинуйся моему сыну.

– Ничтожный слуга повинуется, государь, – отозвался телохранитель, не поднимаясь. От звука его голоса я вздрогнула.

– Ичи, он твой, – хмыкнул император.

Я поклонилась, а когда выпрямилась, Его Величество уже ушел.

Первый акт закончился, но шоу продолжалось.

Мой новый телохранитель по-прежнему лежал лицом в песок, и с ним нужно было что-то делать. От происходящего у меня разболелась голова и начало шалить сердце. Я сильнее стиснула золотые перила террасы, так, что заныли запястья.

Где-то сладко запел соловей.

Мне следовало приказать Ли подняться, так отстраненно, насколько возможно. Сдать его на руки слугам – пусть делают что нужно: оформляют в дворцовой канцелярии, переодевают, кормят. Принц не должен задумываться о таких вещах. Я должна не замечать Ли, забыть про него, чтобы император решил: ему показалось. Блажь принца, которому стало скучно без свиты и захотелось нового Шуи, прошла. Так было бы правильно.

Но я погибала от одиночества. До крика хотелось, чтобы рядом был кто-то если не верный и родной, то хотя бы не противный. Кто-то, кто разговаривал бы со мной. Кто-то, кто не склонял бы передо мной головы. Хотя глупо было ждать этого от человека, лежавшего передо мной лицом в песок. Но уже тогда мое сердце неровно билось из-за него.

Поэтому я сделала еще одну глупость: не смогла отпустить Ли. Встала рядом с ним на колени, наклонилась и попросила:

– Посмотри на меня.

Телохранитель медленно поднял голову. Его глаза расширились, еще бы – наследный принц стоял перед ним на коленях!

Я радовалась, что широкие рукава одежд скрывают мои дрожащие пальцы. Ли был красив. Не слащавой девичьей красотой принца и не высокомерной, экстравагантной красотой императора.