Разговор получился интересный. Я мило улыбалась, хлопала длинными ресницами и поддакивала к месту… делала круглые глаза, сочувственно охала и ахала, мимоходом узнавая много нового.

Горечь наполняла рассказ эльфа, слова выплескивались на меня, окрашенные яркими красками отчаяния и безнадежности. Поражения и победы слились в песне, способной отравить душу. Если бы она у меня была.

В первые же годы войны для разведки на территории людей было сформировано особое подразделение Свободного поиска. Туда набирали группами по трое: маг, воин и стрелок. Лучшие из лучших… смертники. Потери среди этого подразделения достигали двух третей от общей численности. Иллан Речной, Линиас Охотник и Эллан, маг, составили одну из лучших троек. Они выжили вопреки всему. И именно им доверили встретить и сопроводить до столицы почетную гостью. А они не справились.

Они шли, движимые местью… за родных, друзей и знакомых. Иллану эта война стоила брата, стоявшего на страже в пограничье, сестры, защищавшей Реаль-ди-Наль, жены и сына, с отрядом в полсотни дриад пытавшихся защитить Дубовые рощи. Окаменевшее лицо эльфа прекрасно поведало мне все, чего я не хотела знать… Лучше окунуться в самую жаркую ненависть, чем ощутить эту абсолютную, гулкую пустоту… и понимать, что виновники подобного опустошения вряд ли будут наказаны.

Я пропускала через себя эмоции, скрытые в движениях, взгляде. Нельзя копить в себе такое. Чревато срывом.

И все же, кто был настолько силен, что играючи нарушил работу умелого, опытного мага? Не хотелось бы встречаться!

Горы менялись. Хотя я и не чувствовала их, как исконные обитатели, все же заметила, что ущелье, по которому бежит речка, становится все уже и глубже, а приближающаяся отвесная стена постепенно сталкивает нас в воду. На этот раз мы расположились на последнем песчаном пятачке, под нависающей козырьком скалой. Завтра придется двигаться прямо по воде, чего Иллан категорически не хочет, или лезть в горы. К тому же моя способность самостоятельно передвигаться по этим скалам вызывала у меня огромные сомнения. А по горам тащить меня эльф вряд ли возьмется. Жуть, ее высочество Каттина Лаисса на закорках у рейнджера.

А горы, величественные и прекрасные, молчаливо наблюдали за нами. Отвесные скалы, пики, усыпанные снегом… их даже нельзя было сравнивать с меронийским Отвалом, пологими холмами, поросшими корявыми соснами. Пустынные, угрожающие пространства, наполненные неимоверно прозрачным морозным воздухом.

Мне все же понравились Великие горы.

– Вставайте, – услышала я сквозь дрему встревоженный голос, – быстро уходим!

Заря только-только занималась, а эльф уже тормошил меня, настороженно посматривая по сторонам.

– Ку-уда-а-а? – спросила я, зевая и потягиваясь.

– Вверх…

– Как?!

– Жить хочешь? Полезешь.

Вот так вот. Сон с меня как рукой сняло.

И началась безумная предрассветная гонка. Я торопливо и неловко карабкалась вверх, а иногда раздраженный эльф буквально закидывал меня на очередной уступ. Во мне рождалось подозрение, что я здорово его задерживаю и только чувство долга не позволяет ему бросить меня здесь и… уходить. За что я ему очень признательна. Пуще всею меня подгоняло то, что Иллан перестал блокироваться… Накатывающие волнами отчаяние, раздражение, мрачная обреченность и жгучий азарт битвы заставили меня взобраться на узкий карниз. Сбив нога в кровь и распростившись с остатками юбок, я торопливо бросилась вперед по узкой тропинке, вьющейся среди скал, ни на мгновение не задумавшись о тех, кто ее протоптал. Сзади что-то зло шипел эльф, опять подгоняя меня… в душе разрастался иррациональный страх.

А потом нас гнало рычание, торжествующий вой, надсадные хрипы и топот множества ног внизу, все более приближающиеся, ужасающие своей отчетливостью…

В ответ на мой панический взгляд Иллан только пожал плечами:

– Горные тролли.