Круги погасли, а на лицах моих собеседников возникло нечто, отдаленно напоминающее улыбки. Мимический социальный долг, не иначе.

Хотя, насколько я знал, те из немертвых, что получались из моего остывающего бренного тела, вполне могли испытывать эмоции.

— Яков, Мидори, — искренне улыбнулся я после того, как сбросил плащ анонимности, — Рад вас видеть.

* * *

Двое немертвых, когда-то проживавших со мной и Митсуруги в славном городе Вавилон, остались точно такими же, какими я их запомнил. Спокойные, рассудительные, совершенно не склонные к авантюрам. Последнее читалось на их телах и одежде — чуть сухая мертвая плоть не носила на себе шрамов и увечий, которые могли бы остаться за последние сорок лет бурной жизни, а одеяния обоих почти истлели. На высказанную мной версию о том, что они, удрав из Вавилона, засели в подвале, где и провели время с 55-го до 93-го года, Яков ответил еще одной пародией на улыбку. Я практически угадал.

Все эти годы они действовали из тени. Сначала соединяя разрозненные жалкие группки ненавистников бессмертных и нелюдей, объединяя ресурсы, создавая идею. Потом — растя того, кто смог бы выступать их лицом и голосом, а впоследствии — руководящей рукой.

Императора.

Да уж, эта парочка не разменивалась на мелочи. Хотя что им, бессмертным?

— Я много времени посвятил размышлениям, пытаясь найти ответ на вопрос — «Почему именно Мертвый Анархист? Почему именно этой особенностью оделила тебя Дикая Магия?» — Яков, мой бывший труп, «отродье Соломона», мерно расхаживал по каюте и разглагольствовал, — Разумеется, что ответ в виде абсолютной случайности дара меня не устраивал. Ты был… противоположностью самого термина «анархия». Спокойный, сдержанный, рациональный. Ищущий свою нишу. Правила, которым можно следовать, оставаясь в комфорте. Эгоистичный.

— Эгоизм? — поднял я бровь, наслаждаясь жутко терпким дымящимся варевом, которым меня угостила Мидори. По утверждениям крохотного лича, этот совершенно ядовитый для смертных продукт должен был обладать достаточной концентрацией токсинов, чтобы немного меня расслабить.

— Мы пять лет наблюдали за вами, Кирн, — тихо проговорила неживая копия Митсуруги, — Ментальный контроль усложняется в геометрической прогрессии, когда разумного заставляют делать что-то нехарактерное. Ты же выглядел вполне довольным тем, что обхаживаешь Ай как домашнего зверька. И при всем твоем «заботливом» поведении, тебе было совершенно плевать на то, как девушка жила бы дальше без тебя. Эгоизм.

Гм, обидно, когда тебе делают психоанализ головного мозга двое немертвых.

— Но мы ошиблись, перепутав эгоизм с трусостью, — тут же усугубил мою обиду Яков, — И ленью. Ты пытался закрыться от этого мира, пользуясь правилами старого. А когда это не получилось…

— …вторую часть истории познал на себе весь Пан. В частности — Колис, — забила в крышку гроба моего самоуважения последний гвоздь маленькая немертвая, — И продолжает познавать. Чередой бесконечных разрушений.

— Вы… читаете мне мораль? — не поверил своим ушам я.

Мораль мне не читали, скорее наоборот, пытались навести на простую в общем понимании мысль. Узнав в самом начале о моих планах и мечтах сделать из Нихона безжизненную пустошь, пара неживых собеседников упорно склоняла меня к мысли, что если я и добьюсь поставленной цели, то после — ничего не изменится.