УОРЛИТЦЕР. Не возражаю.

Уэйн кладет свою руку на плечо Уорлитцеру. Они прогуливаются по комнате.

УЭЙН. Вы видели ребят, которые со мной работают? Огромный потенциал, не так ли?

УОРЛИТЦЕР. Да, точно. Высший пилотаж.

УЭЙН. Скотт – гениальный оператор, Роджер – со звуком фокусы делает. Непослушная Джули – да без нее я вообще как без рук, без Непослушной Джули.

УОРЛИТЦЕР. Это ее настоящее имя?

УЭЙН. Небольшое прозвище. Они мои детишки, они – все в чем я нуждаюсь. Поработав бок о бок последние два года, мы стали похожи на хорошо смазанный механизм. Нет, скорее на машины Формулы-1. Нет, они тоже ломаются. На самом деле, мы как Швейцарские часы. Маленькие, сложно устроенные, отрегулированные... казалось бы, часы не должны так работать, а ведь работают. Это из-за мастерства, перепроверок, и любящих рук мастера.

Уэйн дает Уорлитцер минутку вникнуть в сказанное.

УОРЛИТЦЕР. Понятно.

УЭЙН. Что же, Филл, не знаю, доводилось ли Вам раньше присутствовать на таких мероприятиях…

УОРЛИТЦЕР (гордо). Представьте, доводилось.

УЭЙН (изобразив удивление). Серьезно?

УОРЛИТЦЕР. Я был на эфире «Герцогов Хаззарда» лет восемь назад.

УЭЙН (продолжая «удивляться»). Что же... как тесен мир. Что ж, тогда, Голливуд известен Вам не понаслышке. Везде свет, камеры, бригада из ста пятидесяти человек…

УОРЛИТЦЕР. Оу, на шоу «Герцогов Хаззарда», там было где-то человек девяносто пять, может и больше.

УЭЙН. Понимаете, о чем я? Это веселый бизнес, правда же?

УОРЛИТЦЕР. Не сомневаюсь.

УЭЙН. Вот там – будет задница. (указывая налево) Вон там – задница, листающая журнальчик. (указывая направо) И вон туда тоже усядется задница. (указывая прямо) Задницы повсюду. Знаете, если бы мы делали нечто в стиле «чмок-чмок, бах-бах», все эти задницы нам бы пригодились. Но как насчет интима? Давайте, подумаем, что представляет собой близость, в нашем случае. Я о двух людях ведущих беседу. Допустим, я беру у Вас интервью. Все что я от Вас хочу – чтобы Вы не пропускали мои вопросы мимо ушей. Хочу чтобы росло некое доверие. Если, во время беседы, Вы вдруг обо всем этом задумаетесь... (мимикой изображает внезапное прозрение и панику на лице) ...Вам нельзя расслабляться – доверие перестанет расти, тогда мы станем разговаривать в одной комнате, а не друг с другом, не будет никакой лазейки для близости.

Уэйн дает Уорлитцеру шанс в это въехать.

УЭЙН. Вот почему в моей команде только трое ...и эти трое невидимы. (меняет тему) Вот мы и подошли к тому, о чем я хотел с Вами поговорить. Дело в том, что я должен заставить Микки Нокса расслабиться… Пусть Микки Нокс почувствует то, чего никогда прежде не ощущал… Микки Нокс откроет двери, которые доселе были для него закрыты. Ну и, как же мы можем ожидать от него чего-нибудь похожего, когда у нас вдоль стен расставлены Лос Анджелесские окружные шерифы.

Внезапно, между ними проскакивает искра.

УОРЛИТЦЕР (фыркает). Понятно, только что, черт возьми, я по Вашему должен сделать?

УЭЙН. Убрать их.

УОРЛИТЦЕР. Мр. Гэйл, похоже Вы имеете самые скудные представления о том, насколько опасен Нокс!

УЭЙН. Мр. Уорлитцер, я Вам ручаюсь, что отлично знаком с карьерой Микки Нокса.

Они оба раздражаются все больше и больше.

УОРЛИТЦЕР. За время их заключения, муж и жена прикончили…

УЭЙН. Не надо меня фактами кормить. Я их знаю получше Вас.

УОРЛИТЦЕР. Хорошо, тогда позвольте мне поделиться с Вами фактом, с которым, как видно, Вы, все же, незнакомы. Если я выведу своих людей, Микки Нокс свернет Вам шею, как нечего делать.

УЭЙН. Во-первых... О себе я позабочусь сам.