Но вновь меняется картинка, и показали знакомый мне берег… Окрестности Владивостока.

Разорённое поселение. Хентай-химеры убили всех и жадно жрали людей. Жуткое зрелище, и вдруг из леса выходят солдаты, а также приручители.

Все выглядят уставшими, измученными и окровавленными, но ещё и очень злыми. Далее призываются питомцы, солдаты обнажают клинки, начинается бой, и химеры обращаются в бегство.

Солдаты и приручители ругаются, так как в море не полезут. Но вдруг в воде начинается бой, и химеры выбегают обратно на берег. За ними из воды выходят водоплавающие питомцы-амфибии. Химер уничтожают, а затем выходят приручители аквалангисты.

Убитых гражданских собирают и хоронят. Люди плачут и сжимают кулаки в бессильной злобе. Соён поёт в траурном платье. А затем показывают улицы Кракова, где почти насильно вербуют людей. Также показывают рекламные плакаты из серии «Русские — чудовища, и мы должны их уничтожить». Всё на польском и плакаты реальные, благо, были субтитры, переводящие надписи.

Потом Пруссия, в которой цены на продукты питания выросли настолько, что люди начинают голодать. Закрываются предприятия, идут сокращения, и люди оказываются на улице. К одной такой семье подходит мужчина с листовкой, описывающей великие блага тем, кто запишется в армию. И семья будет сыта, и он героем станет.

А в следующем кадре мужчина едет на фронт, потом вступает на русскую землю и видит вокруг настоящее кладбище. Всё вокруг в мёртвых солдатах. Таких, как он…

Их посылают в бой, но появляются питомцы, солдат убивают, они бегут и кричат, что русские — это чудовища, а затем тот солдат, показанный ранее, лежит окровавленный и смотрит на листовку. Там улыбающиеся люди. Обещания и деньги.

Миг спустя он умирает, и по кладбищу из трупов идёт Соён, распугивая крысолюдов в польской форме, питающихся трупами павших прусов.

Она подбирает листовку, по её щеке течёт слеза. Далее показывают ту семью, получающую «похоронку». Затем военная администрация, и отказ в выплатах ей и тысячам таких же семей.

Вновь Соён, и та смотрит на маленькую, едва видимую надпись на листовке. И субтитры. «Выплаты полагаются тем, кто отслужил минимум три месяца».

Затем Соён оказывается на большой площади, где стояли тысячи приручителей. Камера поднимается вверх, а после все эти приручители призвали огромную армию питомцев. И большая надпись на экране «Мы выживем! Мы победим!».

На этом клип закончился. Я тут же поднялся и начал аплодировать, а за мной и продюсер, операторы и вообще все, кто был здесь.

Как я понял, основной видеоряд уже был подготовлен, и сейчас всё это объединили и добавили песню.

— Это было сильно, — я пожал руку продюсеру, который растрогался из-за клипа и пустил слезу.

— Спасибо, мы много времени спорили и ругались, когда писали сценарий. В итоге получилось даже лучше, чем я себе представлял.

— Хочу посмотреть! — к нам примчалась Соён, но пришлось ей немного подождать. А после просмотра и она разрыдалась.

Мы должны были записать ещё и корейскую версию клипа. Но, видимо, потом. Впрочем, тут все перенервничали. Так что люди разошлись отдыхать, а Соён, которая уже засосала меня, была поймана Ангелиной и утащена.

Девушка аж взвыла… Но, мол, «горло нельзя трогать».

Соён утащили, и ей будут делать массаж, наложат специальную повязку на горло и всякое такое.

А я до конца дня с Машкой занимался ингредиентами. Дело это нелёгкое, и ошибки недопустимы. А утром, гляну как там дела в «Кольце».

* * *

Крепость в «Кольце».

Тем временем.

Чэнь стоял на стене крепости и смотрел в зелёный туман, что стеной закрывал могущественную неприступную крепость.

— Ещё не всё⁈ — вдруг выкрикнул он, услышав шаги, и обернулся.