— После этого ты обязан на мне жениться… — Оля была смущена до предела.

— Что вы, женщины, за люди… Вас спасаешь, помогаешь, а в ответ жуткие угрозы…

— Обиделась бы на тебя, если бы сама не понимала, насколько тяжело придётся тому бедолаге, который женится на мне, — захихикала мелкая и немного расслабилась.

Также мы попили немного воды, но сперва убедились, что в неё никто не нассал и не подмывался. А потом нас вновь куда-то погнали.

Люди уже были откровенно на последнем издыхании, но, несмотря на это, нас по этим долинам гнали пять часов. Тех, кто отставал или едва плёлся, били палками, некоторым достался шокер.

И вот, мы прибыли к лагерю в лесу меж двух гор. Здесь уже находилось десять человек. Они ставили камуфляжные палатки между деревьев, натягивали тенты и развели костёр. Бездымный. Но не забыли и над ним камуфляжную сеть растянуть.

Лес, кстати, здесь был всё ещё зелёный и насыщенный маной. А значит, в нём водятся чудовища…

— К костру. Греться.

Повторять дважды не было нужды, люди и так бросились к костру. Весьма большому. Но нас сто с лишним человек… И тут начались проблемы. Все измучены, злы и замёрзшие. Каждый хотел поближе к костру, которого на всех не хватало, а монголы лишь ухмылялись.

Начались крики, ругань и скандалы, вмешиваться в которые я не стал. Не хочу привлекать ещё больше внимания к своей персоне. К тому же Оля сказала, что я достаточно горячий, чтобы она не замёрзла. Плюс у неё длинные волосы, которые я ей заправил в трусы. Так они прикрывали девушке спину, а не свисали.

Вокруг костра постелили что-то вроде подстилок из грубой, но плотной ткани, чтобы мы себе ничего не отморозили. Видимо, на них мы и будем спать. Об одеялах и прочем речи и не шло. Но так как нас двое, то я взял одну из подстилок и накрыл себя с Ольгой. Ну и прилёг, изображая сильную усталость.

— Нельзя закрываться! Я должен видеть наручники! — ко мне подскочил ругающийся солдат, и я просто вытащил руки с наручниками и положил их сверху, обнимая Олю.

Солдата это устроило.

Закрыв глаза, погрузился в сон. Чем раньше усну, тем лучше. Нужны силы для побега.

* * *

Иркутск.

Лагерь за городом.

Некоторое время назад.

— Всё плохо! — раздался крик девушки с маской, изображающей боль. Она примчалась в лагерь, и, к счастью, люди уже проснулись. — Нет, не так. Это пиз***!

— Успокойся, Боль. Что случилось? — спросил Ужас, чья маска была приподнята, и он ел похлёбку из кабана.

— Зябликов! Его и студентов, которые поехали в Аршан, похитили монголы!

Мужчина уронил чашку с похлёбкой и поднялся.

— Пока штаб не решил, что с ним делать, ему нельзя умирать, — заявил тот.

— А ещё наши конкуренты могут выкупить его у монголов, — добавил толстый мужчина, вылезший из палатки.

— Собираемся. Мы выкрадем его у монголов и увезём в штаб, — приказал Ужас и кинул взгляд в сторону, где с дерева свисал кокон из верёвок. — И развяжите Ярость. Теперь он сможет вдоволь насытиться убийствами.

* * *

Лагерь монголов.

Некоторое время спустя.

Проснулся я от того, что меня толкала Ольга. Открыв глаза, заметил, что уже вечерело, а ещё пахло едой. Весьма скверной едой. Солдаты раздавали деревянные миски с кашей. Но не всем.

Мисок было немного. Те, кто поел, отдавали миски, и солдаты разносили тем, кто ещё не поел. Ну или тем, кто сказал, что не поел. А ещё…

— Всё. Еда закончиться! — вдруг объявил солдат, отдав последнюю чашу.

— Тогда ты и понесёшь меня, когда я свалюсь без сил, — крикнул я достаточно громко.

— Поделиться с ним! — солдат указал на меня, а люди что-то лишь ускорились.