— Хватит, чтобы ты сдох, — рыкнул в ответ. Берсерк заставлял злиться, а я направлял эту злость на усиление тела. Но и мозги хуже работали. Значительно хуже. Главное-то я понимаю, но умножить в голове пять на пять не выходит.

 Но я отвлёкся. Камни сыпались на противника, а порой и валуны. Летели те не хуже пуль, которые то и дело вонзались в мою красную шкуру. Однако и стрелок раз за разом вскрикивал, когда его поражало осколками камней и деревьев.

 Все артефакты британца уже либо померли, либо разрядились. Но эта скотина оказалась крайне упрямой и не хотела подыхать.  Разве что камни быстро заканчивались, но я могу ведь и палками бросаться.

 — На этот раз тебе повезло. Смог меня удивить, но я ещё вернусь, — произнёс мужчина, чьё лицо было покрыто чёрными венами. Похоже, его алхимический стимулятор уже на пределе. Да и кровь, которой истекал стрелок, выглядела не очень. — Адьёс, мучачос, — хмыкнул он и собрался спрыгнуть с дерева, но ветка обхватила его за ногу. — А?

 Миг спустя мой камень вонзился в его лицо, смяв его…

 — Лять! Я же собирался взять его живьём…

 — Бр? — из-за деревьев показалась панда Оли.

 — Нормально всё… — простонал я, сбрасывая гнев, и направился к телу, которое рухнуло на землю. Точно, сдох. Взмахнув рукой, призвал Красную. — Отвези нас к машине. Панда сопроводит через заминированный лес. Сейчас мне станет плохо…

 Залив в рот антидот, снимающий действие Бессмертного Берсерка, забрался на спину пумы вместе с трупом стрелка и через несколько секунд проклял всё на свете да отрубился от адской боли, которая накатила на меня с побочкой от зелья.

***

 В просторном зале собралось пять человек в чёрных одеяниях. Все выглядели хмурыми. Ярость сидел на деревянном стуле, виновато опустив голову. Похоть сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Голод стоял на двух спичках посреди зала. На одной пока не мог. Но толстяк постоянно совершенствовался.

 На диване же сидела фигуристая девушка и плакала, уткнувшись лицом в грудь Ужаса. Крепкий мужчина гладил ту по спине, а она всё ревела.

 — Не справилась. Я не справилась. Он не впал в уныние. Я бесполезная… — ревела девушка с маской, на которой изображена Печаль.

 — Нет, ты молодец, мы почти справились, просто Зябликов вновь неприятно удивил, — в очередной раз повторил Ужас. И он уже проклял всё на свете, потому что каждая операция с участием Печали заканчивается точно также. Даже если она успешная. Ведь «Можно было сделать лучше! Я бесполезна…».

 — Ещё бы немного, и мы бы разоблачили эту лису! — прорычал Ярость.

 — А зачем нам вообще разоблачать их? Ну узнают все, что у Зябликова два Высших. И что?

 — Три Высших, — поправил зарёванную Печаль толстяк. Девушка уставилась на него, да и не только она. — Та аловолосая. Её волосы прям как у алой пумы.

 — Думаешь, этого достаточно, чтобы определить в ней Высшую? — хмыкнула Похоть.

 — Думаю. Она появилась в академии сразу после возвращения Зябликова с той горы. Так что сложить один плюс один, не составит труда, — толстяк слегка пошатнулся, но выровнялся и не упал со своих спичек.

 — Хм. Тогда я не представляю, как Зябликову так везёт, — Похоть развела руками.

 — Проклятие, — вытерев слёзы, заявила Печаль. — На нём уже лежит проклятие, поэтому никакое другое не наложить. Если только куда более могущественное.

 — Насколько более могущественное? — Ужас нахмурился под маской, а остальные замерли.

 — Десять или даже сто… — задумалась та, — тысяч таких, как я, может, и справились бы.