– Знать о чем-то и увидеть воочию – далеко не одно и то же, – ответил Джефф, ступая по краю пропасти.

Он пока что не имел ни малейшего понятия о сути изобретения.

– Конечно-конечно, вам же придется что-то рассказывать своему руководству в Берне. Ваше мнение, профессор? Мистер Фаркухар?

Оба натянуто улыбнулись и поежились, но отступать было некуда.

– Давайте, доктор, – наконец сказал Фаркухар. – Мы все будем рады увидеть вашу невероятную машину в действии.

– Это уж точно, – восторженно заявил Ниссинг. – Нужно хоть раз посмотреть, чтобы в нее поверить.

Поддельный Херингбут повернулся к большой панели управления и включил прибор.

– Разрушение материи требует немалой энергии, – начал он, – как и ее восстановление после перевода в волновую форму. – (Джефф поднял брови, но промолчал.) – Пока заряжается передатчик, могу продемонстрировать работу разрушителя материи…

– Незабываемое зрелище, – заявил Ниссинг. – Я готов хоть сто раз наблюдать, как он работает.

– Будьте добры, дайте пивную кружку, – попросил доктор-профессор. – Собственно, даже можете мне помочь – поставьте ее между поляризационными пластинами разрушителя материи, только постарайтесь убрать руки до того, как я включу установку.

На столе стояла коробка с дешевыми пивными кружками из толстого стекла. Взяв одну, Джефф взвесил ее в руках – тяжелая, прочная и во всех отношениях самая что ни на есть обычная. Он поставил кружку на металлическую пластину размером в квадратный фут, покоившуюся на тяжелых керамических изоляторах. Другая пластина, точно такая же, висела на таких же изоляторах в футе над ней. Обе пластины образовывали верхнюю и нижнюю грани пространства объемом в кубический фут.

– Всем отойти! – театрально воскликнул лже-Херингбут, поворачивая большой рубильник.

Генератор надсадно взвыл, между изоляторами, на которых держались пластины, проскочил слабый электрический разряд. Больше ничего особенного не произошло – если не считать того факта, что пивная кружка окуталась туманом и начала на глазах расплываться, а затем с едва слышным треском исчезла.

Генератор смолк, и Джефф только теперь понял, что стоит столбом, разинув рот. С лязгом сомкнув челюсти, он метнулся вперед и провел рукой между пластинами, но не встретил никакого сопротивления.

– Впечатляет, мистер О’Хара? – прошептал ему на ухо Фаркухар.

– Да, – ответил Джефф, собирая осколки самообладания, – но меньше, чем можно рассчитывать после знакомства с научными докладами.

– И что же говорится в этих самых докладах? – уже резче спросил Фаркухар.

– Ну как вам, О’Хара? – прогудел Ниссинг. – Как вам?

– Потрясающе! – ответил Джефф, проигнорировав нависшего над ним Фаркухара. – Настолько потрясающе, что мне бы хотелось увидеть то же самое еще раз. Что скажете, мистер Ниссинг?

– Хоть сто раз. А вы, профессор?

Лжепрофессор бросил яростный взгляд на Джеффа, но заискивающе заверил Ниссинга, что всегда готов услужить. На этот раз Джефф прошелся вокруг, осмотрев две пластины со всех сторон и даже снизу, и остановился так близко, что при исчезновении второй пивной кружки электрический разряд кольнул его в нос. Он немало знал о мошеннических ухищрениях, но не сомневался: здесь все честно.

Какова бы ни была природа силы, возникавшей между металлическими пластинами, под ее воздействием стеклянные изделия исчезали.