— Все дело в том, кто тебя окружает, — сказала она. — После стольких лет совместной жизни начинаешь понимать человека слишком хорошо. Вы можете сказать точно, что он собирается сделать, что он вам скажет, что он будет есть на обед и что он хочет делать вечером. Эти колонисты будут — новыми! У них не такой как у нас образ жизни, они смогут рассказать о новых, отличных от нашей планетных системах, они… — Она запнулась. — Но сейчас за ними будут охотиться столько женщин, и я сомневаюсь, выпадет ли мне шанс с этими незнакомцами.

— Но если все, что ты хочешь, — это разговоры, ну, тогда… — Хэрол пожал плечами. — Во всяком случае я понял, что у жителей созвездия Псов все еще сохранились семейные отношения. Они будут ревновать к своим женщинам. И мне тоже нужна такая перемена.

— В плотоядное! — Ави рассмеялась, и Хэрол подумал снова, что ее смех напоминает музыку. — По крайней мере у тебя оригинальный тип мышления. — Неожиданно она высказала то, что думала. Она взяла его за обе руки и заглянула в его глаза. — Именно это-то мне всегда и нравилось в тебе, Хэрол. Ты всегда был мыслителем и путешественником, и ты никогда не позволял себе умственной лени, как большинство из нас. После того, как мы расстаемся на несколько лет, ты всегда возвращаешься обновленным, ты сходишь с проторенной дорожки и делаешь что-то необычное, ты узнаешь что-то новое, ты становишься снова молодым. Мы всегда возвращаемся друг к другу, дорогой, и я всегда радуюсь этому.

— И я, — сказал он спокойно. — Хотя я сожалею и о наших расставаниях тоже. — Он сухо улыбнулся, но за его улыбкой скрывалась печаль. — Мы могли бы быть очень счастливы в прежние времена, Ави. Мы бы поженились и прожили жизнь вместе.

— Всего несколько лет, а потом — старость, немощность и смерть. — Она пожала плечами. — Смерть! Небытие! Когда кто-то умирает, мир больше не существует для него. Не существует, когда не остается мозга, чтобы осознать это. Просто — ничего. Как будто тебя никогда и не было! Тебе никогда не было страшно от этой мысли?

— Нет, — сказал он и поцеловал ее.

— Вот еще одна причина, почему ты — не такой как все, — пробормотала она. — Интересно, почему ты никогда не летал к звездам, Хэрол. Все твои дети улетели.

— Однажды я просил тебя полететь со мной.

— Только не меня. Мне нравится тут. Жизнь — веселая штука, Хэрол. Мне кажется, она мне не наскучит как большинству. Но это не ответ на мой вопрос.

— Именно ответ, — сказал он и тогда закрыл рот на замок.

Он стоял и смотрел на нее, удивляясь, — неужели он был последним мужчиной на Земле, который любил женщину, и ему хотелось знать, что она на самом деле чувствует к нему. Возможно, по-своему она любила его: они всегда возвращались друг к другу. Но не так, как он нежно любил ее, не настолько, чтобы расставание было для нее грызущей болью, а встречи —…Не важно.

— Я все-таки буду поблизости, — сказал он. — Я буду бродить по здешним лесам, я скажу персоналу Станции перерождения, чтобы они вернули мне человеческий облик в твоем доме, и тогда я буду всегда по соседству.

— Мой ручной тигр, — она улыбнулась. — Заглядывай ко мне время от времени, Хэрол. Ходи со мной на некоторые вечеринки.

— Отличное зрелище — в сопровождении тигра! Нет уж, спасибо. Но ты можешь гладить меня по голове и кормить большими кровавыми стейками, а я буду выгибать спину и мурлыкать.

Они пошли рука об руку к пляжу.

— Почему ты решил стать тигром? — спросила она.